Сверяясь с картой, Аркадий вырулил на центральное шоссе, ведущее к границе Франции и Германии. За все время он бросил только одну фразу: не думайте, что все кончено.
Около моста через Рейн никого не было. Заспанный пограничник, не вылезая в дождь, из-под навеса высветил фонариком страсбургский номер машины. Через несколько минут они въехали в Кель.
Алик оцепенело смотрел на дорогу. Марина закрыла глаза. Внезапно до нее дошло все. Все, о чем она заставляла себя не думать. Она вспомнила отчаянные глаза Алика, жесткий оскал Аркадия, спросила себя, почему им больше не потребовалось, чтобы она переводила их вопросы Ольгиному бывшему мужу…
Очень скоро они оказались на месте. Под чужой фамилией Марина забронировала номер-квартиру в двенадцатиэтажном бизнес-отеле. Номер состоял из спальни, маленькой гостиной и кухни. Не разбирая вещи и практически не разговаривая друг с другом, они разбрелись по номеру. Аркадий развалился на диване в гостиной и включил телевизор. Алик прошел в спальню. Марина поплелась на кухню, включила электрический чайник, села за стол и замерла, опустив голову на руки.
Что теперь с ней будет? Она стала заложницей двух мужчин, одного из которых успела полюбить всем сердцем. Поиски Ольги продолжатся? Ее найдут, и что? То же, что и с Жан-Марком? А что будет с ней самой, наивной дурочкой, поверившей в сказки о хорошей денежной работе? Она заварила себе чай и выпила, обжигая губы и почти не ощущая вяжущей горечи.
Она стала перебирать в памяти все, начиная с первого дня их знакомства. Ведь что-то же настораживало ее? Почему она не прислушалась к своему внутреннему голосу… Откуда были все эти деньги, тратившиеся без счету? И кто она теперь — соучастница убийства? Надо что-то делать. Но что? Идти в полицию и обо всем рассказать, как есть? А что будет с Аликом? Он тоже попался, как и она! Он тоже жертва! Он милый, нежный, любящий!
Слезы начали душить Марину. Конечно же, это все Аркадий… Марина вспомнила его холодные рыбьи глаза. Вот кто втянул их в этот кошмар!
Она влетела в гостиную и набросилась на задремавшего Аркадия с кулаками. Моментально проснувшись, он схватил бьющуюся в истерике Марину, заломил ей руку за спину и с силой бросил на диван. Он сразу все понял, приказал ей заткнуться и не поднимать шума. Потом грубо взял Марину за подбородок и, глядя ей прямо в глаза, посоветовал не забывать, что у нее есть сын, жизнью которого она, кажется, дорожит. После этого поднял ее с дивана и втолкнул в спальню, плотно прикрыв дверь.
Алик лежал почти поперек кровати и, казалось, спал. Марина присела рядом, осторожно погладила его руку. Он повернулся к ней, потом открыл мутные глаза. Марина наклонилась и почувствовала тошнотворный запах алкоголя. Она растерянно огляделась. На полу у кровати стояла наполовину пустая бутылка водки. Алик пьяно потянулся к Марине, что-то бормоча. Она разобрала только: «Беги, девочка, беги!» — и голова его бессильно упала на подушку. Марина уткнулась ему в грудь и несколько минут не двигалась. Потом вытерла слезы, подняла недопитую бутылку водки. Давясь и кашляя, выпила почти залпом до конца.
Некоторое время она лежала рядом с Аликом, рукой чувствуя его тепло. Закрыв глаза, она прислушивалась к тому, что происходило у нее внутри. В какой-то момент ей показалось, что она освободилась от нахлынувшего на нее ужаса. Освободилась совсем. Ей стало даже весело — такой свободной и легкой она себя еще никогда не чувствовала.
Марина встала, отдернула шторы и вышла на балкон. Едва начинало светать. Внизу горели фонари и реклама гостиничного ресторана. Одинокое такси прошуршало по асфальту. Женщина в садике выгуливала собачку. В доме на другой стороне улицы одно за другим зажигались окна. Голова у Марины кружилась. Какое-то мгновение она стояла, подставив горящее лицо дождю, потом перегнулась через перила балкона и, раскинув руки, полетела вниз.
Ольга сидела в кресле, поджав под себя ноги, покачиваясь и тихонько повторяя: это они, это они…
Она ни минуты не сомневалась, что Жан-Марк убит и что причастны к этому те двое из «Рица». Чувство опасности нахлынуло на нее с новой силой, а в смерти бывшего мужа она винила только себя. Ну неужели ей в голову не приходило, что Жан-Марку может грозить реальная опасность? Нет, где-то в глубине сознания она допускала это. Но слишком уж невероятным все казалось… Что же теперь делать?
По дороге домой они купили страсбургскую ежедневную газету. Там в некрологе говорилось, что Жан-Марк Дитрон был подвержен депрессиям, что умер он от передозировки снотворного и алкоголя, к тому же в последнее время организм его был ослаблен затяжным респераторным заболеванием, что подтвердил и его домашний врач. В конце сообщалось время и место панихиды.