Нашла. Уселась на одну из коробок. Открыла банку с огурцами. Достала один. С наслаждением впилась в него зубами. Он хрустнул. Рот наполнил характерный вкус. Соль и кислота взбудоражили вкусовые рецепторы. Я едва не замурчала от удовольствия, но тут же открыла банку с вареньем и отхлебнула густую сладость.
— Странный рацион… — не удержалась от комментариев Лена. — Почти как мел или известка с селёдкой.
Так и хотелось сказать, что её нынешние пристрастия не лучше, но смолчала. Лениной вины в этом нет. Она и так молодец — держится.
— В её положение нормальный… — отмахнулась Антонина Ивановна, подходя вплотную к той стене через которую мы сюда вошли. — Тихо. Не нравится мне это…
Мне тоже не нравилось. За ребят переживала. Они конечно не рядовые беспомощные школьники, но… Здесь творится такое, с чем может оказаться очень сложно бороться. Правда аппетит от этих мыслей не уменьшился.
Пока удовлетворяла свои раннетоксикозные гастрономические потребности, Антонина Ивановна забрала у меня фонарик и принялась обследовать округу. Я же пыталась одновременно сориентироваться на местности. Внутренний компас у меня всегда работал хорошо, оставалось надеяться, что и сейчас не подведёт.
Вспомнила, где мы входили в подземелье из квартиры. Определила относительно входа стороны света. Получалось если стоять спиной к той стене, через которую попали в подвал, то впереди будет север и метров через триста заброшенный храм. Справа, к востоку, на протяжении метров сорока подвалы школы. Из которых, можно попасть на кухню или в столовую.
— Выход явный один. Может их больше, но хорошо замаскированы? — отчиталась Антонина Ивановна. — Идёмте. Что-то мне подсказывает, здесь мы ничего не дождемся. И помочь ничем отсюда не сможем.
Под школой обнаружился самый настоящий лабиринт. Переплетения коридоров, какие-то тупиковые закутки. Бесконечные помещения заваленные хламом типа старых парт, стульев, и прочей мебели. Закрытые двери, то ли в помещения, то ли ведущие куда-то проходы. Очень смущали эти бесконечные запутанные коридоры. Минут через пятнадцать я засомневалась в своем чувстве направления. Не уверена, что точно показала бы где юг, где север. Однако кое-что мы все же нашли.
Сколько к тому моменту прошло времени? Не знаю. Поразило то, что некто даже не удосужился скрыть свои визиты наверх. В одной из дверей просто напросто торчал ключ. Недолго думая мы им воспользовались. И попали… В школьную кладовую при столовой! Не продовольственный склад, а то место где хранилась всякая утварь, типа котлов, противней, старых погнутых поварешек.
Вышли. Темно. В окна пробивается свет далёких фонарей, тускло светятся лампочки аварийного выхода, указывая направление движения при эвакуации из здания.
— Сюда никто никогда не заходил… — оказавшись на знакомой кухне, оглянулась на дверь кладовки Лена. — Удобно.
— Будет путь к отступлению, — подала идею Антонина Ивановна.
— Я там потеряюсь, — вздохнула Лена.
— Зато среди хлама легко спрятаться, — пожала плечами я. И поинтересовалась: — Куда идём?
Как-то прежде этот вопрос не стоял. Выбраться бы из подземелья. А вот теперь… План о прогулке в парке трещал по швам. Вернуться как ни в чем не бывало к ребятам? Идея неплохая, заодно узнать — что случилось. Вот только Лену туда тащить вряд ли стоит. Тут оставлять ночью одну тоже…
— Идём домой, — вздохнула бабуля. Затем взглянула на Лену и добавила: — Прости уж, в комнаты приглашать не станем. Раскладушку в кухне поставлю. Стол оттуда вынести придется.
Вышли через служебную дверь. Ещё на днях спокойно ходила по парку и подворотням, а сейчас каждый шорох заставляет вздрогнуть и замереть, затаив дыхание вслушиваться.
Видимо вампиры есть повсюду. Просто о них не говорят. Как минимум всерьез. Хотя возможно сталкиваются с ними многие. И не важно в какой город мы приехали бы. Рано или поздно вновь столкнулись бы с этой напастью. А здесь нам повезло обрести поддержку в виде Антонины Ивановны. Без неё всё складывалось бы гораздо более затруднительно.
Наконец-то добрались до дома. Осторожно зашли в подъезд. Как в шпионских фильмах. Украдкой. Разве что пистолет на изготовку не держали. Словно опасаясь, что нас кто-то может здесь поджидать. Никого не было. Поднялись наверх.
Я прошла в квартиру первая, следом хозяйка, и только потом она пригласила Лену. Озвучив четкие условия её пребывания в гостях. Не вредить жильцам дома в целом и данной квартиры в частности, не пытаться проникнуть в жилые комнаты.
Стоило оказаться дома и организм, ещё пять минут назад державшийся бодрячком, внезапно сдал позиции. Да, переживаю за ребят. Да, надо стол вынести с кухни, и при всём желании Лена сможет его только до дверей в комнату Антонины Ивановны дотащить. Дальше ей проход заказан. Но глаза закрываются. Существуют лишь два желания: попасть в туалет, и завалиться в кровать. Жаль их совместить нельзя…
— Ты иди, мы управимся… — заверила меня бабуля. — Тебе тяжести таскать нельзя. А я не такая немощь, какой кажусь.
Поздно спохватились. Как вспомню какие чемоданы мы тащили сбегая из Куйбышева в Ленинград… На фоне их все прочие тяжести меркнут.
Стыдно, но спорить я не стала. Скинула куртку. Заскочила в туалет. И оттуда, даже руки не помыв, по стеночке, наполовину заснув уже на ходу, отправилась в свою комнату. Сквозь дрёму слышала как грохотали за дверью перетаскивая мебель.
— Ты за неё отвечаешь… — донеслись слова Антонины Ивановны и послышался звук закрываемой входной двери.
"Куда это она?!" — мелькнула мысль, вместе с порывом подскочить и догнать… Но сила притяжения оказалась сильнее, и я буквально провалилась в глубокий сон. Не слышала даже как Игорь с работы пришел. И лишь на утро задалась вопросом: а что вчера вечером было?
Едва шевельнуться успела поутру, как подскочил Игорь и скомандовал:
— Умывайся, одевайся…
— Куда? — сонно потирая глаза, поинтересовалась я.
— В консультацию женскую. Прием утром. Оттуда в ЗАГС, заявление подать. Потом в Пупышево.
— Куда? — как попугай заладила я.
— На дачу. Потом объясню. Вставай.
— Чаю хоть дай попить… — буркнула я и ничего не понимая прошлепала в ванную.
Поздоровалась с Леной и Антониной Ивановной. Стол к этому моменту уже стоял на своём обычном месте.
Из квартиры выгрузились всей толпой. Утрамбовались в машину. Всё молча. Без комментариев. Еду. Ломаю голову: с каких пор районные медучреждения работают по воскресеньям?
— Сиди… — Антонина Ивановна остановила мой порыв выйти возле женской консультации. — Я быстро.
— Что вообще происходит? — глядя ей вслед, буркнула я, но меня услышали.
— Валерка с Ритой пропали. В их квартире погром. Вам в городе находиться небезопасно, — наконец-то хоть что-то пояснил Игорь.
— То есть вот так возьмём и сбежим?! А как же ребята? — воззрилась я на него.
— Без тебя разберемся. Антонина Ивановна свела с нужными людьми. Я не один теперь. Не переживай, — добавил он, видя что я собралась спорить.
Лене ясно кто может угрожать, а я тут причем и бабушка? Мне завтра на работу. И как быть? Прогуливать? В то время, когда в столовой и на кухне работать некому? Полнейшая безответственность. Не лучшая характеристика для приезжей, желающей обустроиться в школе на постоянку.
Глава 10
— Всё, вот твоя справка, — сев в машину Антонина Ивановна протянула мне бумажку. — Для ЗАГСа. И больничный тебе открыли. На работе проблем не будет.
— А Лена как? — я взглянула на коллегу.
— Я вчера вечером позвонила. Наплела с три короба о том, что срочно уехать пришлось в другой город, — отозвалась женщина.
Вряд ли кого-то из начальства порадовал такой расклад.
Следующий пункт должен был быть самым волнительным для меня. Всё же заявление на вступление в брак с любимым человеком подаю. Это не та жизненная необходимость что осталась в прошлом при регистрации с Плоткиным. Там всё было помпезно, и абсолютно безэмоционально, потому что вынужденно. А тут на фоне всех происходящих событий впечатления померкли. Нас о чем-то спросили. Что-то записали. Взяли документы. Выдали листики напоминания о дате знаменательного события. Можно подумать Корзухин даст мне об этом забыть!