Итак, мы все пережили когда-то чувство подлинной самости. И на этой основе, то есть на реально пережитом чувстве подлинной самости, дальше вырастает огромное здание псевдосамости.
Глубоко в подсознании мы мечтаем отвести все руки, которые нас поддерживают, направляют, указывают и т.д., и еще раз пережить это громадное наслаждение "Я сам!". Это наше желание дает нам шанс.
Но жизнь идет, и возникают желания, исполнение которых вне сферы наших возможностей, наших личных достижений, и все мы зависимы.
Дальнейшие самостоятельные психологические шаги уже контролируются издревле известным методом поощрения и наказания.
Следующий момент такого же взрыва - это так называемый подростковый возраст, когда снова в человеке по неизвестным ему причинам (но субъективно-то ему кажется, что он понимает) возникает это бурное желание быть самому. Еще раз человек делает попытку отвести эти руки от себя. На что он натыкается? Прежде всего на то, что его самостоятельность определяется его возможностью самому зарабатывать деньги. Но развитие нашей цивилизации ушло от того момента, когда уже в четырнадцать-пятнадцать лет человек становился материально самостоятельным. И тут же возникают проблемы уже собственнические, которые, во всяком случае, советского человека преследуют иногда до конца его дней. Что такое своя квартира?- из области фантастики. У меня только в этом году появилась. Что такое своя экономическая независимость, когда не надо у родителей просить, а даже можно сказать: "Не надо, мама, папа. Положите себе на книжку на старость". Мы наоборот воспитаны: не только родителям не помогаем, а почему-то в тридцать лет, в сорок лет говорим: "А почему мне родители не помогают, уж если не мне, то моим детям?"
Такая прозаическая тема. А поскольку мы так устроены в жизни, что в этом месте самостоятельность не получает почти никто, только те, кому не повезло в житейском смысле, но повезло психологически, то больше стихийно шансов отводить руки и говорить "Я сам!" у человека нет. Дальше никаких поводов в процессе социализации нет. Кончилось детство.
Дальше начинается совместная жизнь якобы взрослеющего человека с вечным ребенком, которому все время от кого-то что-то надо.
Только постоянное раздражение от нежелания признаться самому себе, что никакой я не самостоятельный и даже не самолежательный, порождает в человеке вечное желание обвинить кого-нибудь в том, что это так. И чем дальше, тем обычно труднее сделать те шаги, которые ведут к самостоятельности, потому что нужно сделать то, о чем я говорил вначале: признаться в собственной иллюзии деятельности. Если же не признаваться, то очень удобно - виноваты все: виновато государство, что мало платит, виновата судьба, что не в той семье родился, не в том социальном слое общества, виноваты те, кому повезло, и они живут хорошо, виноваты родители, что не так воспитали, виновата школа и институт, что не так образовали...
Так начинается доминирование нарочитого внешнего обусловливания над внутренним. Так появляется знаменитая проблема взрослых детей. Есть у меня один знакомый - очень талантливый человек. Он сорок четыре года ждал наследства и не смел сделать ни одного шага в жизни без воли своей матери, от которой зависело, получит он это наследство или нет. Ну, по нынешним временам сорок или пятьдесят тысяч, которые он получил, это вообще явление скромное, а если еще учесть, что пока он дождался, он психологически и физически сломался, потому что занимался не тем, чем хотел, то и вовсе ничтожное. Не жил, а развлекался в своей жизни в ожидании наследства. Для меня этот человек - просто символ. Но некоторые, смотря со стороны, говорят: "Эх, как хорошо живет!" Вечно подающий надежды.
Что же можно сделать, чтобы избавиться от постоянного раздражения, постоянного подспудного недовольства, возникающего от подсознательного ощущения, что ты не сам, что тобой руководят? Только одно: довериться своему разуму, понять и согласиться наконец. И не нужно бояться, что будет "облом", депрессия, пессимизм, цинизм. Если в вас есть любовь, если в вас есть устремленность, если в вас есть смысл, то вы сумеете сделать и первый, и второй самостоятельные шаги, разведя все руки, которые вас поддерживают и направляют, отбросив костыли. Хотя это очень трудно. И тогда вы узнаете, что такое самостоятельность. И тогда вы узнаете, чего же вы все время хотели. Что такое "Я сам!".
Тогда вы узнаете, как это трудно - оторваться от этой большой мамочки под названием социум. И вот тут-то все и решается: будете вы взрослым человеком когда-нибудь или нет. Захотите вы быть той рыбой, которая сама себе делает озеро и воду в нем или все-таки лучше прыгнуть в готовое и плавать там, резвиться и время от времени говорить: "Ну, если б дали мне возможность самостоятельно пожить, эх!" Человек очень балованный. Человеческая жизнь при всех ее неприятностях - очень уютная оранжерея по выращиванию человеков. И если бы время от времени эта оранжерея не разрушалась с помощью глобальных катаклизмов, мы бы так и жили, разделенные на две очень неравные части. Приблизительно сто самостоятельных, взрослых людей, под названием "жрецы", приблизительно на сто миллионов детей. Так ведь и было, с этого ведь все и началось, как нам ни печально в этом сознаваться. Это уже у обезьян заметили и вообще у стадных животных - вожаков-то мало. Взрослых. Ну у них там не выбирают - родился доминантной особью, и все: природа требует, иначе стадо погибнет. Так что подумайте: а хотите ли вы на самом деле этой самости, этой самостоятельности? Пожаловаться ведь не на кого будет.
Второй момент- это то, что мы называем гордыней. Давайте еще раз попробуем заглянуть в свое детство и выяснить, откуда же она берется. Вроде как бы оснований-то никаких нет. Вот тут я всегда вспоминаю одного из героев романа Достоевского "Братья Карамазовы", Снегирева. Знаменитую сцену, когда Алеша предлагает деньги Снегиреву. Помните? Бедный, несчастный человек в жутком положении: ребенок болен. И вот совершенно искренне Алеша Карамазов, склонный к искреннему сочувствию, предлагает ему деньги, дабы он смог помочь своему ребенку. Помните, что Снегирев сделал? Он начинает эти деньги топтать ногами, кричать, что мы бедные, но гордые. Замечательно описан весь инструментарий гордыни, который в неэкстремальной ситуации обычно у человека мягко завуалирован.
Мы можем видеть, что гордыня - это оборотная сторона одной и той же вещи: с одной стороны это самость, а с другой стороны гордыня. И когда я, обладая сложным аппаратом психической защиты, защищающей в том числе мое право быть в этом мире, должен сказать: "Помогите!" - хотя давно уже отверг всякие подпорки, то есть я должен признаться, что я не самостоятельный: "Научи меня", "Помоги мне", "Спаси меня", "Я здесь, потому что я ничего не знаю", "Прими меня как труп в руки омывателя трупов", - вот тут-то и поднимает голову гордыня: как это просить? Как это быть благодарным? Надорвусь, но не буду зависеть. Когда человек хотел быть учеником и приходил к шейху, в некоторых суфийских традициях, он произносил такую фразу: "Прими меня как труп в руки омывателя трупов". И во всех традициях, в серьезных, на этапе послушничества, есть проверка, действительно ли человек хочет быть учеником. Прежде всего выяснялся вопрос: а сможет ли этот человек перешагнуть через свою гордыню? Действительно ли он осознал свою неспособность самостоятельно добиться той цели, ради которой он обращается?
Это самое тонкое место для обоих: и для учителя, и для обращающегося к нему ученика. Почему? Если учитель или тот, кого принимают за учителя, в свою очередь, не совершил этот акт признания, о котором мы говорили вначале, не пережил себя как бездействие, то в нем могла сохраниться иллюзия даже при всей квалификации, тогда он будет похожим на одного моего знакомого из Киева, психолога. Университет закончил. Встречаю его как-то, говорю ему: "Ну, как ты?" - "Нашел работу, работаю в психологической консультации при НИИ". - "Ну и как там?" - "Ох, я их и раскручиваю!" Тогда появляется то, что мы, по-моему, замечательно когдато назвали: группенфюрер от духовности.