Этот поход Барака, сына Авиноама, против Сисры, военачальника царя Явина, был последней кампанией, которую провели сыны Израиля против ханаанеев. И великая победа, одержанная ими, навеки запечатлелась в памяти народа.
'В тот день, - говорится в Книге Судей, - воспели Девора и Барак, сын Авиноама'. 'Песнь Деворы' не только одна из прекраснейших поэм в летописях Израиля. По своей изобразительной силе она превосходит значение события, изображаемого в ней. Она служит удивительным свидетельством состояния народа Израиля в тот период, 'когда были пусты дороги, и ходившие прежде путями прямыми ходили тогда окольными дорогами. Не стало обитателей в селениях у Израиля'. Сынов Израиля, разделенных и разбросанных по всей земле Израильской, теснили их сильные соседи, и они были вынуждены запираться в укрепленных городах. Дороги не были безопасными, и они вынуждены были ходить окольными путями. Единственным способом успешно противостоять врагу были взаимопомощь и объединение сил.
Не все колена приняли участие в войне Израиля против Сисры. Уделы Иехуды и Шимона лежали далеко от театра военных действий, и Девора и Барак даже не обращались к ним с просьбой о помощи. Но их призыв, обращенный к Реувену и Дану, остался без ответа. Колено Реувен, которое поселилось на восточном берегу Иордана, даже во времена Моисея подозревалось в стремлении обособиться и отделиться от колен, чьи уделы лежали к западу от реки. В своей песне Девора порицает реувенитов за то, что они не послали своих сынов сражаться в битвах Израиля, предпочтя этому мир и спокойствие: 'Что сидишь ты между овчарнями, слушая блеяние стад?' Дан тоже не пожелал ответить на ее призыв и не пошел на помощь своим братьям. Его сыны жили на побережье у Яффы, продолжали выходить в море и заниматься своим обычным делом -рыболовством:
'Чего бояться Дану с его кораблями?'
Но большинство колен повело себя иначе. Те из них, которые обитали на горе Эфраим, вняли призыву. Воины Иссахара, Эфраима и Биньямина услышали зов Деворы и выступили без промедления. Воевали и сыновья Махира, сына Менашше, жившие к востоку от Иордана. Девора воспела этих добровольцев, упомянув по имени каждое колено, дабы народ увидел в них блистательные образцы для подражания и увенчал их славой.
Первый стих песни Деворы: 'Израиль отмщен, народ показал рвение, прославьте Господа!' - всегда ! служил путеводной звездой во всех превратностях судьбы для нашего народа, от времен Судей до наших дней.
Не успела окончиться война против Сисры, как на Израиль поднялись мидианиты. Семь лет рука их была над Израилем. Их орды приходили из Аравийской пустыни вместе с амалекитянами и другими жителями Востока. Они разбредались по селениям, уничтожали плоды земли, уводили скот и не оставляли для пропитания Израилю ни овцы, ни вола, ни осла.
Израиль избавил от руки мидианитов Гидон, сын Иоаша из рода Авиэзер, из колена Менашше. Гидон жил в доме своего отца в Офре. Подобно остальным израильтянам тех дней, он торопился снять урожай с полей и укрыть его от грабителей. Когда он выколачивал пшеницу в точиле, чтобы спрятать ее от мидианитов, явился ему ангел Господень и сказал: 'Господь с тобою, муж сильный! Иди с этою силою твоею и спаси Израиля от руки мидианитов...'.
'И Дух Господень объял Гидона, и он затрубил в трубу' и созвал народ на войну. Первыми последовали за ним члены его собственного рода -- семьи Авиэзера и члены колена Менашше. Но и другие колена тоже откликнулись на его призыв. Он послал послов к Ашеру, Звулуну и Нафтали, и все они пришли на встречу с ним. И было их тридцать две тысячи.
Гидон собрал свои силы в южной части Изреэльской долины, на склонах над источником Харод. Мидианиты расположились в самой долине, что между горой Море и горой Гилбоа. Войско их было очень разношерстным: в него входили 'дети Востока', явившиеся из пустынь Аравии, амалекитяне - с Синая и Негева и мидианиты -- из Моавских степей, раскинувшихся к югу от Мертвого моря. И было их великое множество, были они 'как саранча, верблюдам их не было числа, много было их, как песку на берегу моря'. Гидон, сын Иоаша, как и Барак, сын Авиноама, надеялся одержать победу, внеся смятение и расстройство в стан противника. Но действовал он по-иному. Он знал, что мидианиты, в отличие от ханаанеев, главной силой которых были железные колесницы, ездили на верблюдах. Верблюды не пугались трубных звуков и не разбегались в разные стороны, как лошади, запряженные в колесницы. Припадая к земле и жуя жвачку, гурты верблюдов не двигались с. места, пока не слышали команды своих наездников. Если бы израильтяне ворвались в их стан при свете дня, мидианиты имели бы перевес над ними. Они отлично владели мечом и луком и были проворны, как лани.
В полночь, 'в начале средней стражи', сразу же после смены дозорных, Гидон подошел к стану мидианитов. С ним были триста отборных воинов, которых он разделил на три отряда, по сто человек в каждом. Остальных ополченцев он отослал домой. Подойдя к краю стана противника, он подал знак. Воины первого отряда затрубили в трубы и разбили кувшины, которые они держали в руках. Они взяли факелы, спрятанные в кувшинах, в левую руку. Правой же они держали трубы. И издали громогласный боевой клич: 'Меч Господа и Гидона!' Они трубили в трубы и размахивали факелами, но не двигались с места. Каждый стоял на своем месте у стана. Этого было вполне достаточно, чтобы вызвать страшный переполох среди мидианитов. Те решили, что сыны Израиля напали на них. В ночной темноте они не различали между своими и чужими, союзниками и врагами и разили друг друга мечами. Затем началось повальное бегство.
Мидианиты бежали на восток, в местность Бет-Шитта, а оттуда на юг, к долине Бет-Шеан, 'до предела Авел-Мехола'.
Колена Нафтали, Ашер и Менашше были предупреждены и преследовали их. Гидон предвидел, что мидианиты попытаются переправиться через Иордан, и 'послал послов на всю гору Эфраимову сказать: выйдите навстречу мидианитам и перехватите у них переправу'. Воины Эфраима последовали его совету: устроили засады у переправ через Иордан, завлекли в ловушку, умертвили двух князей мидианитских -- Орева и Зеэва и принесли их головы Гидону. Гидон со своими воинами переправился через Иордан и поспешил вслед за отступающими мидианитами. Они прошли Суккот и Пнуэль, взошли на высоты Аммонские и, продолжив свой путь к 'живущим в шатрах', достигли стана мидианитов в Каркоре. Цари мидианитов, Зевах и Цалмунна, были схвачены, и Гидон поразил их мечом.
Так смирились мидианиты перед сынами Израиля, и не стали уже поднимать головы своей, и покоилась земля сорок лет во дни Гидона'. Гидон вернулся домой, умер в глубокой старости и был погребен 'в гробе отца своего Иоаша, в Офре Авиэзеровой'.
Поход Барака, сына Авиноама, против Сисры и война Гидона, сына Иоаша, с мидианитами принесли израильтянам две величайшие военные победы в эпоху Судей. Театром действий обеих этих кампаний была Изреэльская долина, и места, упоминаемые в Библии, знакомы мне с малолетства. И ныне, как в древние времена, Харод и Кишон струят свои воды, Таанах и Мегиддо сторожат вход в долину с юга, а гора Тавор высится над окрестностями, и с ее вершины открывается вид на расстилающиеся внизу поля.
Имена арабских деревень тоже хранят память о древнем Израиле. Деревня у подножья Тавора называется Дабурией, по имени Деворы пророчицы, а Хирбет-Шитта около Бет-Шеана -- тот самый Бет-Шитта, к которому отошли мидианиты.
Для меня Изреэльская долина -- это не поле боя, вид которого пробуждает воспоминания о войне. С того момента, когда я шестилетним мальчиком пришел сюда, и по сей день она символизирует в моем понимании честный физический труд и дары земли. Вся она покрыта хлебными полями и фруктовыми садами, на ней бегут ручьи и пасутся большие стада, пахарь идет за плугом, жнец несет свою жатву на гумно.
Столкновения, которые происходили в Изреэльской долине и в которых я принимал участие, были, как правило, стычками мирного времени, по большей части с нашими арабскими соседями, но иногда и с кочевниками, которые приходили с востока и юга.
В годы засухи в страну проникали феллахи из Хаурана и бедуины с восточного берега Иордана и из Негева. Жители Хаурана шли кучками вдоль полотна железной дороги Дамаск -- порт Хайфа. В Хайфе они устраивались на работу в качестве портовых грузчиков. Они брели, распевая свои монотонные песни, каждый куплет которых выкрикивался запевалой и подхватывался остальными. Ночью они устраивали привал на обочине дороги и совершали набеги на сады и курятники. Когда их ловили на месте преступления и приводили в караульную, они сидели, сжавшись в комочек на полу, не протестуя и не прося о пощаде, с голодным блеском в глазах. Поселковый стражник награждал их парой тумаков в знак того, что он выполнил свой служебный долг, и отпускал на все четыре стороны. С наигранным гневом он кричал им вдогонку, чтобы они больше не попадались ему на глаза, но в душе сомневался в том, что такие ходячие скелеты смогут добраться до Хайфы.