— Моя сестра Кармен увлекается этим. Я договорюсь с ней о встрече.
Они проехали еще несколько километров. Давно он не водил машину в столь приятной компании.
— У тебя есть братья или сестры?
— Нет. Есть только подруга, Анна, и мы с ней как сестры. Вместе выросли.
— А родители?
— Оба умерли.
На этот раз он посмотрел на нее с искренним сочувствием.
— Мне очень жаль.
— Спасибо.
— Недавно?
— Мать умерла, когда я училась на последнем курсе, поэтому пришлось бросить университет. У отца было слабоумие. Он умер три года назад.
— Ты бросила учебу, чтобы заботиться о нем?
— Да.
— Наверное, тебе было нелегко. Я прав?
— Да, было очень нелегко. До сих пор не знаю, правильно ли я поступила. Мама просила не отправлять его в дом престарелых, и я решила, что должна сдержать обещание, но…
— Понимаю. Хотя нет, не совсем. Но мой отец…
Словом, он нездоров.
— Мне очень жаль.
— Однако он тот еще живчик и пытается… Ох, я могу говорить по-английски о работе, но… Он требует эмоций. София рассказала тебе о ребрендинге?
— Да, кое-что упоминала.
— Тебе, наверное, известно, что мой отец хочет оставить на логотипе фотографию матери.
— Любой твой выбор будет правильным, я уверена.
Его повеселил такой ответ. Эмили ерзала на сиденье, тщательно подбирая слова.
— Зачем ты закрыла детские замки? — поддразнил он.
— Поймала!
— София велела тебе держаться подальше?
Она кивнула.
— Но я не знаю, как это сделать. Хочу, чтобы сайт понравился всем. В том числе и твоему отцу.
— Дай мне обсудить это с братом и сестрой.
— Конечно.
— Ты гордишься своей матерью?
— Да, — ответил он, не задумываясь. Эмили стала первым человеком, при котором он упомянул о таланте матери. — Раньше я заходил с ней за кулисы, слушал одобрительные возгласы. Она невероятно талантлива.
— Я была бы рада научиться танцевать.
— А ты не умеешь?
— Я занималась балетом, но…
— Но что?
— Я его ненавидела. Одна из девушек назвала меня толстухой.
— Ты была толстой?
— Немного.
— Мы здесь толстых малышек называем милыми.
Моя сестра была очень «милой», — заметил он, а Эмили рассмеялась, — зато отличная наездница. — Он притормозил машину. — Это наша семейная резиденция.
Эмили обозревала огромный огороженный участок и раскинувшуюся вдалеке гасиенду.
— Это твой дом?
— Именно. Видишь конюшни? Там Кармен проводит большую часть времени.
— Они здесь с отцом живут?
— Да. Она не тренируется на арене или в школе верховой езды. Это что-то вроде конного балета.
— Выездка?
— Вроде того. Совершенно невероятная. Огромная часть жизни Кармен здесь, в Хересе. Она научилась ездить верхом раньше, чем ходить.
— Она не занималась фламенко?
— Боже, нет, она его ненавидит.
И он много лет думал так же. Однако прошлой ночью, увидев восторженное лицо Эмили, понял, что к нему возвращается удовольствие от этого.
— Каково это, когда твоя мама — знаменитость?
Он не ответил. Она исправилась:
— Разумеется, все равно это просто твоя мама.
— О нет. Поверь, у себя дома она была звездой. Всегда хотела ездить на гастроли, выступать с концертами. Мой отец ревновал, желая, чтобы она чаще бывала дома. А за нами постоянно присматривали няни. И ругались всякий раз, когда мама возвращалась. Поэтому она просто перестала приходить домой.
Алехандро удивил Эмили. Она ожидала горечи в голосе, но нет, он, казалось, видел ситуацию с обеих сторон.
— А если бы жених попросил тебя бросить работу?
— О, он бы никогда этого не сделал, ему нравилось, что я работаю. — Они оба рассмеялись, хотя она говорила серьезно. — Пока я работала на него.
— Знаешь, ты, наверное, могла бы оспорить его право на это. В смысле того, что, если бы вы были вместе все эти годы, ты могла бы утверждать, что вы договорились.
— Нет уж. Да, я знаю, что могла бы побороться. А смысл? Я усвоила урок. И никогда больше не свяжусь с тем, кто занят в семейном бизнесе.
Она остановилась, осознав сказанное. Но Алехандро забавляло ее смущение.
— Хорошо. Значит, ему нравилось, когда ты работала? Я, кстати, не завожу серьезных отношений.
— Он никогда бы не поддержал меня в собственном деле.
— Печально.
— Правда?
— Да. Я видел результаты твоей работы. Если бы отец начал следить за матерью, путешествовать с ней…
— Ну, вообще-то, у него трое детей.
— Нас бы в любом случае растили няни. Я же сказал, что расставания не обязательно должны быть тяжелыми. Такими их делают сами люди.