— Хочешь, чтобы я остановился?
— Нет.
Они целовались, прикасались друг к другу. А Алехандро, казалось, ждал большего, поэтому взял ее руку. Эмили почувствовала, какой он твердый, и очень сильно возбудилась.
Он направил ее в то место, которое она видела лишь мельком. К чему не приводил ни один неохотный нежный поцелуй Гордона.
Он поцеловал ее напряженные губы, пытаясь расслабить руками и языком, но настолько сильно возбудился от того, как она приподняла ягодицы и как в его руках напряглись ее бедра, что обратился к ней с одной лишь просьбой:
— Достань его. Или я кончу.
Ее руки потянулись к ремню. Алехандро закрыл глаза, уже находясь на грани. Поэтому и взял все в свои руки. Отодвинулся и оказался у ее бедра, у самого сладкого места.
Он всего лишь хотел ее поцеловать, но, казалось, перенесся в подростковые годы, в запретные ласки среди виноградных лоз. И это впервые доставляло невероятное удовольствие.
Вокруг зажглись фонари. Вся винодельня осветилась. Эмили удивленно распахнула глаза.
Алехандро заглушил ее мучительный стон.
— Я все устроил. Не волнуйся, мы одни.
Дело не только в свете. Эмили вскрикнула от давления его пальцев внутри себя, потянулась к нему, осмелилась прикоснуться, удивившись нежной коже и стальным мышцам. От влажной головки по телу разлилось восхитительное тепло. Она, наконец, решила не сопротивляться.
Стиснутые зубы, сжатые губы и стоны, которые она издавала, доставляли Алехандро абсолютное удовольствие. Он оперся на локоть, чувствуя последние вспышки ее оргазма, с удовольствием наблюдая, как приоткрытые губы Эмили расплываются в улыбке, казалось предназначенной лишь ему.
— Приятно? — спросил он, когда улыбка погасла.
— Очень приятно.
Алехандро лег на нее, и возбужденный член оказался между ними. Он посмотрел на нее.
— Я привел тебя сюда, чтобы показать фонари.
— Пожалуйста!
— Я серьезно. Может, поцеловать, но… — Он слегка покачивался, глядя на нее сверху вниз. Какое блаженство — прикасаться к ее коже! — Я думал, что с сексом на свежем воздухе покончено. Видимо, ошибался.
Он хотел еще раз увидеть тайную улыбку. Она высоко подняла колени. Он крепко сжал их. Она приподнялась на локтях.
— Не здесь, — попросила Эмили и поняла, что не уйдет, не сказав ему правду.
Если бы только знать, как! Она бы с радостью воспользовалась ртом или рукой, потому что ощущала не только силу его эрекции, но и все его напряженное и возбужденное тело. Так она чувствовала себя за секунды до первого оргазма. И теперь она отчаянно хотела большего.
— Алехандро, я никогда…
— Знаю. Мы поедем домой.
Он лег на спину, пытаясь справиться с эрекцией.
Эмили натянула трусики и брюки.
— Я никогда раньше не испытывала оргазма.
Алехандро посмотрел на нее.
— Я никогда не делала ничего подобного.
— О чем ты?
— Я никогда ни с кем не спала.
— Что? — Он нахмурился. — Но ты ведь жила с женихом!
— Мы спали в разных комнатах. Он говорил, что это по религиозным соображениям, и я соглашалась.
— Слушай, я хороший благовоспитанный католический мальчик, и это никогда меня не останавливало. Нет, слушай, ты серьезно?
— Да, но это ничего не меняет. Просто потому, что я никогда…
— Хочешь сказать, ты — девственница?
— Пожалуйста, не говори так, будто это какая-то болезнь.
— Нет. Это скорее…
Он пытался подобрать подходящее слово.
— Это многое меняет, Эмили. Слушай, я хочу тебя, но не хочу… Как же это сказать? Думаю, если ждешь так долго, зачем перекладывать это на кого-то? Теперь это имеет смысл.
— Что имеет смысл?
— Прошлой ночью нам вдвоем было так жарко!
В итоге мы должны были оказаться в постели.
— Значит, тебя не волновало бы простое знакомство в баре?
— А что плохого?
— Все.
— Видишь? Ты действительно хочешь большего.
— Я бы хотела большего, чем одна ночь, — призналась Эмили. — Бога ради, неужели у меня не может быть романа? Я не так много прошу.
— Эмили, я не романтик.
Ей бы и хотелось опровергнуть это. Когда Алехандро помогал ей подняться, они стояли под светом, который он включил специально для нее.
— Ты всегда держишь под рукой валик для одежды, когда водишь девственниц на виноградники?
Он не засмеялся над ее шуткой. Отряхнулся и очень аккуратно завязал галстук.
Потом они долго ехали домой. Говорили о работе, о том, как странно образуются облака, и о том, что в туфлях профессиональных танцоров фламенко гвоздей больше, чем в дешевой обуви для этой цели.