— Все в порядке.
Она игнорировала слезы, хотя любая эмоция ощущалась так, словно из нее высосали все силы.
— Эй. — Он подхватил ее на руки и отнес к себе в постель.
Теперь это ее не пугало.
Глава 9
Эмили влюблялась.
Но точно не в Алехандро.
Она не могла себе позволить это. Они договаривались об обратном. Пришлось убедить себя в том, что ее привлекает город и его окрестности.
Она влюблялась в еду и оживленную атмосферу, спонтанное пение и танцы, которые раздавались не только в penas[10],но и когда люди просто шли по улице. В том числе в уроки танцев.
— Альфохар, — твердила Ева. — Расслабься, раскрепостись.
Ева постоянно призывала улыбаться или злиться. Убеждала быть сексуальной. Она похлопывала себя по подбородку, и Эмили поднимала голову выше. Иногда Ева быстро очерчивала полукруг возле собственных губ, заставляя Эмили улыбнуться.
— Выше нос! И улыбнись. Покажи, что чувствуешь. Ты же счастлива, да?
— Да!
Две недели с Алехандро, и вот она счастлива, как никогда, чувствует себя обожаемой, желанной. И да, счастливой.
— Тогда покажи это, — настаивала Ева. — У нас всего две недели.
Улыбка дрогнула, но Эмили быстро вернула ее, решив не нарушать своей части сделки. Курортный роман — вот чего она хотела.
«Расстаться не трудно», — говаривал Алехандро. И она с уверенностью отвечала, что короткие отношения — не проблема.
— Ты уверена в себе? — спросила Ева.
— Да. — Голос Эмили дрогнул.
— Эмили? — Ева похлопала рукой по подбородку, чтобы Эмили подняла свой еще выше. — Так-то лучше. Ты ведь уверена в себе, да?
— Да. — Эмили чуть выше вздернула подбородок, почувствовав себя увереннее.
Фламенко очень выразительный танец. Он помог Эмили высвободить эмоции, исследовать собственные чувства.
Той ночью, лежа в постели, Эмили наконец решилась.
— Можно спросить? Не подумай, что я навязчивая. Просто любопытно. Почему ты не хочешь отношений?
— Я не хочу полагаться на кого-то одного. — Он задумался. — Вряд ли можно по-настоящему положиться на другого человека. Ну, посмотри на себя и твоего жениха.
— Мы никогда не любили друг друга. — С Алехандро Эмили наконец-то могла быть честной. — Теперь я это знаю. Гордон никогда меня не любил.
— А ты его?
Вопрос прозвучал легко, однако Эмили погрузилась в самоанализ.
— Нет. Я, конечно, не сразу это поняла, но, оглядываясь назад, думаю, что была поглощена заботой об отце, мечтала о выходных и наших ночных прогулках. Думала, что люблю Гордона, ведь он оказался рядом после смерти отца. Но нет, не любила.
— И все равно оставалась?
— Да. — Неужели она установила планку счастья так низко? — Это слабость, но после смерти родителей я чувствовала себя потерянной. А он был так добр ко мне.
— Я не осуждаю и могу понять, почему люди выбирают более безопасный вариант. Это намного лучше, чем американские горки, как у моих родителей. Как можно любить кого-то, кто не причиняет тебе ничего, кроме боли?
— Ты имеешь в виду твоих родителей?
— Я возвращался из школы или еще откуда-нибудь, а они скандалили. Отец кричал. Мама бросала одежду в чемодан. Себастьян злился. Кармен плакала. — Алехандро с отвращением сморщил нос. — Я сто лет об этом не думал.
— Что ты чувствовал?
— Я хотел поехать в тур с мамой. — Он натянуто улыбнулся. — Она сказала: «В следующий раз, Алехандро». И добавила: «Не реви».
— Правда?
— Нет. Я не хотел подливать масло в огонь. И без того было слишком много драмы и эмоций. Я никогда этого не хотел. Помню, как призывал отца остановиться, позволить ей уйти без скандала. Неудивительно, что ей не захотелось возвращаться.
Их ночи были интимными и сексуальными. Зато дни — правильными и осмотрительными. Подвиг для Алехандро, хотя дался ему гораздо легче.
Сердце Эмили просто подпрыгивало всякий раз, когда она видела его, требовалась сдержанность, чтобы неопределенно помахать ему, если их пути пересекались. Она все время задавалась вопросом, уж не включена ли камера, когда он смотрит на ее яркую улыбку на экране компьютера. Его лицо стало бесстрастным, когда на экране возник Себастьян.
— Эмиль, — сказал он.
— Эмили, — нервно поправила она и ослепительно улыбнулась. Несколько фальшиво, да.