— Но ты ведь на нее снимаешь?
— Да, но, когда купила, это было только хобби. Дорогое хобби. Фототехника с трудом помещалась в багаж.
Алехандро слегка нахмурился, и до Эмили дошло, что семья Ромеро, с яхтами и частными самолетами, наверное, никогда не слышала о столь досадной мелочи, как норма провоза багажа.
— Ну, ты всегда можешь занять этот стол, если нужно будет сфотографировать сцену или еще что-то.
— Спасибо.
Он был вежлив, почти формален. Будто и не было странного момента, когда они уставились друг на друга. Будто ничего не произошло. Просто взгляд. Во время которого он, вероятно, догадался, что женщина с фотоаппаратом — новая сотрудница.
Просто она сошла с ума.
Он говорил с сильным испанским акцентом. Теперь его лицо можно было рассмотреть внимательно. В глазах, обрамленных темными изогнутыми бровями, сочетались все оттенки коричневого и ярко выделялись на фоне белков. А в уголке рта Эмили заметила пятно красной помады.
Почему ее задела эта деталь?
Ее не касается, с кем он целуется.
Он откинулся назад, небрежно держа бокал длинными пальцами, и завел вежливую беседу.
— Как долетела?
— Прекрасно. Ну, в спешке. Долгая пересадка в Мадриде.
— Из Севильи больше прямых рейсов.
— Правда?
— Маршрут гораздо проще. Удивительно, что София этого не учла.
— Я сама бронировала билеты.
— Точно, помню, ей нездоровилось. Вам удалось встретиться?
— Нет.
— Значит, тебе еще ничего не показали?
— Пока нет.
Будто это не имело значения, будто и не было жуткого одиночества, когда она сидела в квартире. Зато теперь она в «Таберне», рядом с самым потрясающим мужчиной на планете. И то и другое удивительно. Хотя последнее вполне объяснимо.
— Где ты остановилась? На площади Сантьяго?
— Нет, в поместье. Видимо, обычная квартира закрыта, раз я живу у экономки.
— Значит, мы соседи.
— Соседи?
— Это моя резиденция.
— О!
За огромными арочными железными воротами она мельком увидела красивое здание, не задумываясь, что это чей-то дом.
— Обычно сотрудники останавливаются в одной из наших резиденций на площади, — сказал Алехандро и указал на сцену. — Вот-вот начнется фестиваль фламенко, и твое жилье, видимо, было забронировано по ошибке.
— Значит, обычно здесь не выступают вживую? Только на фестивале?
— О нет, здесь всегда выступают вживую. Но Ева выступает редко.
— Она невероятна.
— Это правда. Обычно во второй половине дня несколько представлений, но с приближением фестиваля их будет гораздо больше. Ночью список неформальный. Спонтанный. Похоже, скоро выступят некоторые ученики Евы.
— Я и не подозревала, что здесь настолько серьезно относятся к фламенко. Думала, это…
— Что это?
— Ну, просто развлечение для туристов.
— О нет. — Казалось, ее наивность ничуть его не обидела. Скорее всего, он слышит подобное не впервые. — Они любят здешние традиции. Здесь много peñas.
— Peñas?
— Так местные говорят. Что-то вроде клуба фламенко для ценителей.
— Ценителей? Поклонников?
Алехандро кивнул.
— И ты один из них?
— Не то чтобы.
Официантка наполнила его бокал. У Эмили возникло ощущение, будто он собирается уходить. А он посмотрел на нее:
— Ты пробовала наш херес?
— Нет. Попыталась его раздобыть, но я живу в небольшом пригороде и…
— Это нормально. — Он быстро заговорил с официанткой по-испански, вскоре она принесла бутылку и сырную тарелку.
Взгляд привлекала именно бутылка.
Конечно, Эмили видела это в Интернете, но фотографии не передавали всей красоты. Да, красотища. Черное стекло, пробка, запечатанная янтарной смолой, стекшей по горлышку, как расплавленный воск. Произведение искусства! Эмили прочитала этикетку, которая тоже выглядела потрясающе. А на стекле красовалась выгравированная надпись «Вина Ромеро».
На первый взгляд она была похожа на цветок. Возможно, оранжевый мак с темной сердцевиной. Однако при ближайшем рассмотрении стало ясно, что это танцовщица фламенко. Оранжевые оборки платья и черные гладкие волосы, собранные в пучок.
— Великолепно. — Эмили наблюдала, как его длинные пальцы умело справляются с пробкой, и ощущала приятное волнение.
— Олоросо. Наверное, к такому вину ты привыкла больше.
— Я не особо люблю вино. Я, — она замешкалась, решив, что невежливо заявлять, что терпеть не может эту дрянь, — честно говоря, не особо люблю алкоголь. — Это нормально. Понравились закуски?