Интересно, как это он меня и в самом деле не пришил? Видно, уж очень хотелось стать респектабельным Хозяином. В себе он дефектов явно не видел. А вот братва его столь же явно смущала. Не похожа была братва на свиты лощеных холуев из американских фильмов. А хотелось Малышу, хотелось!!
— А чё делать-то надо? — недоверчиво осведомился он.
— А то делать-то надо, — передразнила я его, — что в порядок привестись перед регистрацией. С тобой таким в администрации ни один хрен лысый разговаривать не станет. Ты же ни встать, ни повернуться не можешь так, чтобы люди верили: ты Хозяин фирмы, а не деньги выколачиваешь. Короче, если хочешь, я договорюсь. Личный имидж, стиль, визаж. Модельная студия, одним словом.
— Это где на проституток готовят?! — набычился Малыш.
— Это где тебя в человекообразный вид приведут, — не кривя душой, отбрила я. — Думай сам. Я тебе плохие советы давала?
— Да вроде нет, — порылся он в памяти.
— Учиться будешь?
— Ну, если надо…
— Надо, Андрюша. С мужиками своими посоветуйся. Не будешь — твое дело. Только денег я не возьму. А документы ты получил.
— Да нет, я что… Если надо… Не на такие дела ходили…
— Вот и ладненько. Дай-ка мне телефон.
Я набрала номер деловитой и элегантной подружки № 4:
— Ир, привет, это я… Да ничего… Здоровье? Да спасибо, прикрючило меня. Радикулит… Детки в порядке. Как твоя студия?.. Да ты что?.. Здорово… Ага… Не может быть! — я скорчила Малышу извиняющуюся гримасу: светская разминка, что поделаешь, — бомонд. Он умудренно покивал башкой: ничего, мол, понимаю. Способный вообще-то парнишка. — Ну ты даешь!.. Да у меня тут мальчик сидит. Ему хорошая работа светит, надо бы пообтесать… Да-да. Дурная компания, жаргон, ты же умница… Лет мальчонке? А тридцать шестой пошел… Сколько?.. Когда?.. Хорошо, спасибо тебе! Да встретимся как-нибудь. Муж?.. Известное дело: объелся груш на старости лет. Твоему привет! Целую, дорогая.
Я внимательно посмотрела на Малыша:
— Полтора месяца. Три миллиона. Вот визитка. Если через полтора месяца не будешь говорить и двигаться, как английская королева, — деньги вернут. После этого можно будет, вероятно, регистрировать фирму. Учиться будет тяжело. Понял?
— Понял, Анна Сергеевна, — уныло отозвался он: исполнение мечты откладывалась.
— Ступай, Геракл, — пробормотала я. — Разгребай свои конюшни.
— Чево? — удивился Геракл и удалился.
Я с подозрением уставилась на дверь.
Она не открывалась.
Я с ненавистью посмотрела на телефон.
Он молчал.
Безобразные кутежи и немного секса
Что я, право, все о делах да о делах! Пока болела, дела катились сами собой: Коля, проникнувшись собачьей преданностью, возил меня в поликлинику в хлебном фургоне, сторожил продавщиц, пять раз на дню забегал с финансовым отчетом и каждый раз сообщал, что он со мной, Анной Сергеевной, пойдет до конца. Правда, не говорил, до какого. А на третий день болезни подарил мне два мешка поваренной соли. За полцены. Спер где-нибудь, наверное.
Я наслаждалась: уже не больно, а работать еще нельзя — и принимала гостей у одра болезни.
Пришла подруга № 1, участливая и завистливая:
— Зарплату не платят. Аванс за июль выдали. А теперь раньше сентября и не обещают. У сестры день рождения, а мне первый раз в жизни ей подарить нечего, представляешь? Выпить хочется.
И мы хлопнули по рюмашке.
— Тебе хорошо. Ты сильная, — позавидовала она после второй. — Квартира вот. Деньги.
— Да, мне неплохо, — подумав, подтвердила я. — А тебе-то кто мешает? Хочешь косметику на реализацию? Что не продашь — вернешь. На месяц, а?
— Нет, — оскорбилась завистливая, — торговать я не буду никогда. Торгашом родиться надо. Это, знаешь ли, такая порода!
— Спасибо, родная, — поблагодарила я, — знаю. Да что мы, право, все о делах да о делах! Взялись кутить, так давай кутить.
И мы хлопнули по третьей.
— Тебе надо мужика завести. Твой-то, — сплетничала участливая, — уже со счета сбился.
Я напряглась.
— Ни одной бабы не пропускает. Татьяна — помнишь Татьяну? — рассказывала, как он к ней клинья подбивал. Да еще и денег в долг просил. Мы с девчонками уже удивлялись — как ты с ним столько лет отбабахала…