— А дальше-то что было? Науськали?
Коля помолчал, поднял голову и, глядя в сторону, горько сказал:
— Науськать-то науськали. И домой вроде все пришли. А вот что мы с медведем сделали? Сдох, наверное, привязанный…
— Потрясающе! — искренне сказала я и робко попросила: — Поехали, а?
Мы тронулись. Коля что-то загрустил и замолчал, слава Богу. Я размышляла. А что, очень может быть! Охота — святое дело. Помню, в первый год, как я вышла замуж, муж собрался на охоту. Выходили они в три утра, а укладывать рюкзак он начал с шести часов вечера. Четыре мешка еды потребовал, прочие припасы. Три килограмма дроби в патроны запихал. Правда, когда он стал грузить седьмую бутылку водки, я засомневалась: не перестреляют ли они там друг друга?
Принесли его на следующий день к вечеру.
— Женщ-щин-на, — велел он, — изжарь дичь. Я есть хочу, — и он задрых так же мертвецки, как был пьян.
Я покопалась в рюкзаке и среди мусора нашла дичь: птичку размером с кулак, но очень тяжелую. Щипать ее пришлось долго, уж очень она была волосатая, так что жаркое поспело как раз к сроку: добытчик продрал глаза.
Есть дичь было нельзя. Все три килограмма дроби обнаружились внутри.
— Гениальный выстрел, — восторгалась я, — потрясающий! Как тебе удалось столько железа в воробья запихать?
— Охота… — туманно ответил Мужчина. — Святое дело.
Жадность фраера сгубила
О детях я, пожалуй, рассказывать не стану, да ведь детские истории — на любителя! Подкатил сентябрь, и все пошло как положено: старший отправился в институт встречаться с друзьями, младшие — в школу готовиться к дискотекам, я — на рынок ковать материальное благополучие, муж… Кто ж его знает!
Позвонил поставщик.
— Здравствуйте, — нервно пробормотал он. — Вам персики не нужны?
— Персики? — задумалась я. — А почем?
— По три. Если сегодня возьмете, — ответил он. — Завтра поздно будет.
Персики по три тысячи! Даром отдает. Я проявила разумное недоверие:
— А что это вы их даром отдаете? Гнилые небось?
— Хорошие персики, — затравленно ответил он. — Мне просто вечером деньги нужны.
Бывает.
— А сколько?
— Тонна.
Столько-то денег у меня наскребалось, если обернуть их за день-два, проблема же состояла в том, что продавать райские фрукты было негде: не в хлебном же ларьке и не рядом с косметикой…
— Перезвоню, — ответила поставщику и тут же позвонила на знакомый соседний завод.
— Здравствуйте, — нервно пробормотала я. Шутка ли! Сто тридцать процентов можно накинуть! — Вам персики не нужны?
— Персики? — задумались там. — А почем?
— По семь! Если сразу тонну возьмете и сегодня, — ответила я.
— А что это вы их даром отдаете? Гнилые небось? — обидели меня.
— Хорошие персики. Для трудового коллектива. Берете?
— Перезвоните через полчаса, — ответили мне.
Я тут же позвонила поставщику:
— Судя по всему, возьму, раз не гнилые. Минут через сорок точно отвечу. Цена та же — три?
— Три, — уныло сказал поставщик. — Но еще двадцать минут. Потом у меня их за четыре возьмут.
— Перезвоню, — напряженно ответила я и тут же позвонила на завод.
— Ну как? Насчет персиков?
— Да вроде возьмем, — неуверенно ответили мне. — А они точно не гнилые и по семь?
— Точно, — ответила я, — не гнилые. А по семь они будут еще пятнадцать минут. Потом их у меня по восемь возьмут.
— Везите! — решились на заводе. — Только до четырех, а то сегодня пятница.
— Коля! — взревела я, выхватывая деньги из сейфа. — Дуй за персиками! Одна нога здесь — другая там. К часу — чтобы был как из пушки!
— Щас, Анна Сергеевна, — ответил Коля, лениво выползая из-за газеты. — Щас сделаем. Мне бы еще заправиться…
— Как заправиться? — удивилась я. — Ты же вчера полный бак залил.
— Полный бак! — он посмотрел на меня снисходительно, как на неразумного ребенка. — Залил, а толку? За булками ездили? Булки разгружали? Тросик вентилятора шаровых подвесок промыть надо было? Машина, она как женщина. Ласку любит. Механизм понимать надо.
В машинах я не понимала ничего и, постоянно поражаясь количеству бензина и запчастей, пожираемых слабосильным хлебным фургоном, разумно противостоять Колиной экспансии не могла.
— Вот тебе на бензин, только, ради Бога, езжай быстрей. К часу чтобы был, понял? Иначе пропадем мы с этими персиками.