— Ты не знаешь, — спросил муж Родственника, — где армированное стекло найти подешевле? Аквариумы для крокодилов делают только из стекла заказчика, а у меня на дешевое выходов нет.
Богатый переглянулся с Очередной, и их улыбки стали медленно гаснуть.
— Вы что, ребята? Серьезно, что ли?
— Да уж куда серьезнее. Тысячу баксов уже вложил. А ты не знаешь разве? — удивился муж. — Нынче во всех нормальных домах крокодилов держат. Я с полгода назад столкнулся: зову мужиков в дом посидеть — не идут, у кого дела, у кого жена… В чем дело? — думаю. Спасибо, приятель один шепнул: неприлично к тебе ходить. Крокодила нет.
Богатый подумал-подумал и засмеялся снова:
— Да будет вам! Откуда у вас крокодил возьмется?
— А мой одноклассник обещал привезти, — объяснила я, — он дальний штурман, через месяц приходит из Бразилии. Он еще кое-кому везет. На той неделе радиограмму получили, все в порядке. Вот торопимся теперь.
Богатый Родственник задумался глубоко. Очередная Жена медленно, но верно в нем разочаровывалась. В самом деле, зачем он ей нужен, без крокодила?
— И во что вам это обойдется?
— А, ерунда! Полторы тысячи баксов, — небрежно отмахнулась я. — Другой вопрос — корм. Прокормить его в копеечку встанет. Тупорылые крокодилы очень привередливы в еде.
— Как тупорылые? — встрепенулся муж. — Ты что, заказала-таки тупорылого?
— Да, — твердо ответила я, — или тупорылый, или никакой!
— Вот бабы! — пожаловался муж Богатому. — Объяснял идиотке: у всех приличных людей гребнистые. Нет, ей подавай тупорылого! Что ты вообще понимаешь в крокодилах?
— Да уж побольше твоего! У Ефимовых, например, — тупорылый!
— Твои Ефимовы! Мелкота! Иваньковы, Чушкевичи, Сидоровы — у всех гребнистые! У Сашки Андреенко — и у того гребнистый!
Крокодильский скандал со взаимными оскорблениями, близкими к рукоприкладству, бушевал до тех пор, пока из глаз Богатого не исчезло последнее сомнение и не окрепла решимость. Очередная смотрела на него с разгорающейся надеждой и вожделением.
— Мне одной тупорылой крокодилы в доме достаточно! — Последнее слово, как и положено, осталось за мужем. — Только гребнистый!
Я ушла реветь в ванную. Сбрызнула глаза водичкой из-под крана, растерла их полотенцем и, всхлипывая от смеха, вернулась в кухню.
— …Нет, ты деньги мне не оставляй, — решение организационных вопросов было в разгаре, и муж решительно отвергал протянутые ему доллары. — Крокодила купить — полдела, а куда ты его поставишь? Вот о чем думать надо! Готовых аквариумов не продают, оборудование для крокодилов тоже на заказ. Подготовь стойло, а потом…
Я представила крокодила, бьющего копытом в золоченом стойле, и Родственника с вилами наперевес, выгребающего навоз из-под роскошного крокодильего хвоста. Разнузданное мужнино воображение, видимо, тоже зацепилось за дурацкое «стойло», и он радостно заржал. Хохотали мы оба до колик, знаками пытаясь объяснить гостям: все, треп окончен, извините, если что не так.
Богатый с Очередной терпеливо переждали приступ неуместного веселья и спокойно, но настойчиво спросили:
— Так будут у вас еще выходы на крокодилов?
Только через два месяца они сумели достать очаровательного гребнистого крокодиленка. Они зовут его Митей, каждый вечер смотрят с ним мультики и при случае любят сообщить, сколько Митя стоит.
У нас ни Митя, ни они не бывают и к себе не зовут.
Аванс — получка
Если бы бабья голова моя не закружилась от внезапной заботы Сергея Владимировича о моем благополучии!
Если бы муж-защитник хоть раз спросил: «Тебе трудно? Ты устала?», а потом предложил: «Вот я, каменная стена. Прячься за меня!»
Если бы у меня в голове вообще хоть что-нибудь было — влезла бы я в такую петлю?
Нет!
Нет, потому что только полная идиотка могла это сделать по доброй воле.
…Вожделенный подростковый центр решено было возводить на развалинах приюта «Милосердие» для социально-убогих взрослых. Приют года три кормился гуманитарной помощью, бодро сплавляя заграничные тряпки в окрестные магазины. Потом в какой-то момент оборванность и завшивленность подопечных перешли все мыслимые пределы, приют по-тихому прикончили, а не успевший отощать персонал в полном составе перекочевал в местный Дом престарелых.
На какие шиши пили социально-убогие, неизвестно, но практичный Коля первым делом взялся сдавать бутылки и насдавал-таки на новый аккумулятор. После распития обитатели приюта, судя по всему, изливали свою гражданскую ущербность прямо на двери: они насмерть пропахли мочой и были сплошь исписаны любовно-сортирной лирикой.