Смирение
Каждый получает от Бога свой дар
Все мы должны идти по тому пути, на который нас ставит Бог, лишь бы у нас было смирение, чтобы принять себя и свои способности такими, какие они есть, принять то, что мы малы или велики. Тогда соответствующим будет и наш плод.
Часто мы уверены, что наши силы пред Богом велики (конечно, по благодати Божией, как мы думаем). В таком случае Бог требует от нас, соответственно нашему расположению, высокой духовности и множества подвигов. Безусловно, в таком случае Он оставляет нас одних, для того чтобы мы сами себе доказали, действительно ли мы такие, как думаем, или нет. Однако независимо от того, что чувствует человек по своему смирению или гордости, есть и объективная истина, в том смысле, что один имеет малые способности, а другой больши́е. Один может два таланта обратить в четыре, а другой пять — в десять.
Если мы с подозрением и противлением отнесемся к этому правосудию Божию, весьма часто для нас необъяснимому, то мы уже побеждены, потому что воля и мудрость Божии неисследимы. Несомненно то, что каждый получил от Бога свой дар, а значит, и отдача может быть огромной, но каждый принесет соответственно тем возможностям, какие ему даровал Господь: малый по своей малости, великий по своему величию.
Как часто мы пытаемся или желаем сделать то, что выше нашей меры! И когда почувствуем, что нас не считают способными сделать что-то великое, сопротивляемся. Это — полнейшее поражение, оно показывает, что мы не входим в храм Господень предстать Богу Отцу со смирением, как ничего из себя не представляющие.
Всякий может в полноте исполнять все, что необходимо именно для его спасения: я одно, ты другое. Когда я хочу получить дарования или силу такие же, как у ближнего, то огорчаюсь, отчаиваюсь и терплю неудачу. Но когда я полагаюсь на Бога, тогда то, что я делаю, пусть даже с человеческой точки зрения оно кажется очень малым, весьма велико пред Богом [1, 230–231].
Множество богачей опускали в сокровищницу несметные богатства, но Господь похвалил вдову, которая дала всего две лепты. Он с благоволением взглянул на нищую вдову, которая принесла такой ничтожный дар. Господь испытывает наше произволение и наблюдает за тем, как мы ведем в своем сердце борьбу с унынием, то есть противостоим ли мы угрюмости, разочарованию, своему непостоянству, состоящему в том, что мы решаем одно, а делаем другое, говорим одно, а поступаем в итоге по-другому, считаем, что мы на что-то способны, а в действительности это не так. Бог смотрит на произволение. Чего ты желаешь, в чем думаешь добиться успеха, то и делай. И именно то, что ты делаешь с полной свободой воли, дорого Богу. Немощный, самый неспособный, ничтожный может стать тем, на кого будет взирать Бог, лишь бы он пребывал в этом подвиге [1, 231–232].
Бог ждёт от нас смирения
Пусть каждый требует ответа от самого себя. Безполезно размышлять об ответственности ближнего. Бог будет судить нас как «рабов ничего не стоящих» (см. Лк. 17, 10), спросит ответа именно с нас. Ничего не стоящих не в том смысле, что мы сами считаем себя такими, хотя всегда соблюдаем закон Божий, но в том, что мы действительно такие, а думаем, что не склонны к падению и представляем собой нечто. Раб ничего не стоящий не имеет единого ума и единого сердца с ближними, единого с ними образа мыслей. Напротив, пусть каждый не думает о себе, что он лучший и что он прав, что всякий человек лжив (Рим. 3, 4), чтобы истинным был только Бог [2, 132–133].
Полюби смиряться, вменять себя ни во что, быть презираемым, терпеть невзгоды, занимать последнее место, находиться там, где не может находиться никто другой. Только такое смирение может помочь тебе, потому что тогда Бог покроет твои грехи [1, 344].
Последите за собой, и вы убедитесь в том, что, например, в какой-то ситуации, когда мы ожидаем, кому же отдадут предпочтение, мы сразу начинаем думать: «Как ко мне отнесутся, как на меня посмотрят?» Немного похвалят нас, покажут, что нас ценят, уважают, с нами считаются, — мы довольны и говорим: «Ну до чего хороший человек!» Но если нам начнут говорить о других, хвалить их, то наше сердце никогда этого не примет. Внутренне, сами того не понимая, мы противимся [1, 468–469].
Подвиг всякого христианина имеет одну цель — познание собственной немощи, греховности. Это познание приходит не в результате того или иного совершенного мной греха, ведь грех приводит лишь к виновности пред Богом, тогда как подвиг помогает мне понять, что больна сама моя природа. Я понимаю, что внутренне я полностью парализован, слеп, ни на что не способен, истощен настолько, что не могу даже пошевелить пальцем. После того, как я это осознаю, нужно сделать следующий шаг: доказать, что я подлинно стремлюсь к воскресению, желаю спастись. Тогда Бог приходит и подает просимое. Как только человек до глубины души почувствует свою немощь и покажет Богу свое искреннее желание исцелиться, он начинает дышать Богом, становится причастником Божественной благодати.