- Спасибо. – хрипло бросила Зора в его сторону.
Тот факт, что она не стала возмущаться силе его удара и тому, что пустил ей кровь, говорил сам за себя: Зора сама понимала, насколько сильно поддалась демону. Кай хотел сказать ей, что так заканчивалась почти каждая её попытка прибегнуть к этому умению своего демона и что ей стоило бы лишний раз подумать прежде, чем ввязываться в эти звуковые спецэффекты. Но он этого не сказал.
Бессознательного инквизитора они оставили на крыше связанным. Логичнее было бы его убить, но ни Кай, ни Зора не убивали людей. Они убивали монстров. Инквизитор еще не был монстром. Пока еще нет. То, что он остался в живых, вполне могло стать большой проблемой, но видимо ни один из них еще не был готов переступить ту черту, что отделяла их от настоящих убийц.
Солнце поднималось все выше над городом. У них оставалось немногим более восьми часов на то, чтобы придумать, как предотвратить катастрофу в метро.
***
Леда проснулась с мерзким ощущением, будто вся гравитация планеты собралась в одну громадную тяжелую лапищу и сейчас расплющивает её тело. Которое, кстати, ныло и болело так, будто им всю ночь пробивали стены, а напоследок еще и попинали хорошенько. Колени возмущенно пульсировали болью, а голова, как ни странно – нет, к чему Леда отнеслась с подозрением, зная коварные выкрутасы своего организма. Голова могла не болеть сейчас, чтобы поменять местами небо и землю через пару часов. Хоть сейчас мигрени и не было, голова все равно ощущалась чем-то средним между наполненным водой воздушным шаром и тяжелым чугунным котелком, по ошибке оказавшимся на её не приспособленных к таким предметам плечах. Леда несколько минут просто лежала в кровати, лениво прислушиваясь к своему телу и отсутствующе таращась в потолок. На нем матово поблескивали бесполезные фосфорные звезды, которые выглядели глупо при дневном свете и отказывались светиться в темноте. Во рту ощущалась горечь и Леда вяло подумала, что было бы неплохо почистить зубы. Но эта процедура предполагала расставание с кроватью, так что, если подумать хорошенько, то не так уж её это и беспокоило. В комнате царил приятный полумрак и Леда поймала себя на эфемерном ощущении, как будто она оказалась вне времени, как будто её комната парит в невесомости где-то за пределами реального мира и его проблем.
Память возвращалась медленно и неохотно, воспоминания укладывались в её сознании тонкими лепестками, как опадающие на землю сухие листья. Когда горка этих листьев-воспоминаний стала слишком объемной, Леда поморщилась и страдальчески застонала в подушку. Все, чего она хотела – это остаться в постели, в убежище из тяжелых одеял и дружелюбных подушек, желательно до скончания своих дней.
Но она обещала позвонить Вере, и если она этого не сделает, её беспокойная подруга попросту притащит сюда свои сто семьдесят сантиметров агрессивной заботы. Поэтому Леда собрала свою волю в кулак, неизящным мешком выкатилась из сладких объятий кровати и отправилась на поиски телефона. Его нигде не было и Леда, ругаясь себе под нос, перевернула вверх дном полкомнаты в его поисках. Обнаружился беглец в самом неожиданном месте: под её подушкой. Он был выключен и Леда даже вспомнила, как выключала его, но вот момент, когда она зачем-то сунула его под подушку, оставался черной дырой в её памяти.
Думая о том, что теперь, когда она встала, уж точно придется идти чистить зубы, Леда включила телефон. Щурясь на оживший экран смартфона, она от души зевнула, так отчаянно, что в какой-то момент в челюсти что-то щелкнуло, а на глаза навернулись слезы. Все еще хотелось спать. Леда пообещала себе, что отчитается перед Верой и не станет отказывать себе в этом удовольствии. Наконец, телефон включился, сим-карта активировалась и через пару секунд экран запестрил догоняющими друг друга сообщениями о пропущенных вызовах.
Леда осоловело уставилась на незнакомый номер. Неизвестный абонент домогался её тридцать шесть раз. Это законно вообще: звонить человеку тридцать шесть раз подряд с промежутком в десять минут? Угрюмый интроверт в голове Леды проворчал, что за такое нужно отбирать телефоны и давать взамен почтовых голубей. Если это вдобавок окажется реклама косметики или назойливый интернет-провайдер, Леда пошлет их так далеко и так глубоко, что они еще долго будут бояться подносить к уху телефоны.
Мысль еще даже не успела оформиться в её голове, как телефон затрезвонил, крикливо и отвратительно громко. Леда подскочила и телефон вывалился из её рук. Цедя непечатные слова, Леда наклонилась за ним, подняла (состроив гримасу при виде увеличившейся трещины на защитном стекле), взглянула на имя Веры на экране и со смиренным вздохом приняла вызов.
- Наконец-то! – гаркнула трубка ей в ухо. Леда поморщилась и поспешно убавила громкость.
- Я только проснулась. Выключила теле…
- Тебя ищет полиция.
- Меня ищет по… - тупо повторила Леда, оборвала сама себя, мотнула головой и нахмурилась. – Что? Но я же ничего не…
- Да не из-за тебя, в смысле из-за тебя, конечно, но они просто хотят с тобой поговорить. О тех двух самозванцах, что тебя допрашивали.
- Откуда ты…
- Когда они не дозвонились до тебя напрямую, то связались с больницей, я как раз была там и сказала, что передам тебе.
- И что теперь… - Леда услышала, как Вера на том конце набирает воздух в легкие, и рявкнула: - Если ты меня еще раз перебьешь, я тебе язык через нос вытяну и привяжу к уху. – Вера крякнула и промолчала. – Что теперь, мне им перезвонить? Когда они хотят меня видеть?
- Сегодня вообще-то.
- Черт. – простонала Леда.
- Поедем вместе. Я буду у тебя через пятнадцать минут, так что оденься и постарайся выглядеть прилично.
- Угу.
- И не вздумай снова лечь спать.
Леда заворчала и отключилась. Просто замечательно. Меньше всего на свете ей хотелось ехать в полицию. Она подозревала, что копы – теперь уже настоящие (наверное?) – не преминут вытащить на свет историю с Деем. Если уж совсем начистоту, у Леды остались самые неприятные воспоминания о её прошлом общении с полицией. Но, вопреки собственному нежеланию связываться с ними, Леда понимала, что беседа с настоящими детективами необходима.
Сейчас, окончательно проснувшись, она осознала, что самозванцы слишком много знали о ней. Им было известно о её брате и даже о том, что у него имелись проблемы с наркотиками. Кто они такие и почему обратили на нее свое внимание? Тревога камнем осела у нее в груди.
Леда подошла к окну и подняла тканевые ролеты, пропуская в комнату теплый свет садящегося солнца. Она жила на последнем, седьмом этаже, и из её окна открывался вид на город, на крыши невысоких домов, лабиринты улочек и зеленые кроны деревьев. Она порадовалась, что её окна не выходят на ту сторону, с которой просматривался тот самый переулок. Леда какоето время стояла задумчиво у окна, затем, словно очнувшись от своих мыслей, поспешно направилась в ванную, на ходу стягивая с себя пижамную футболку.
В ванной она открыла воду, выдавила немного мятной пасты на зубную щетку и на миг застыла, уставившись на свою руку, держащую щетку. Вокруг запястья протянулся браслет из начавших темнеть синяков. На секунду Леда почти ощутила хватку жестких пальцев погибшего мужчины. Она мотнула головой и принялась энергично чистить зубы.
Её отражение в зеркале выглядело усталым и немного больным. Кожа, и так бледная, сейчас казалась почти прозрачной. Последние несколько месяцев Леда избегала подолгу глядеть на себя в зеркало. После самоубийства Дея собственное отражение внушало ей необъяснимый дискомфорт. Как будто её двойник из зазеркалья смотрел на нее осуждающе, с презрением. Вот и сейчас она уже привычно отвела взгляд в сторону. Леда прополоскала рот, умылась, намочив упавшие на лицо темные пряди. С освеженным дыханием и лицом она почувствовала себя немного лучше.
Леда вернулась в комнату и нырнула в недра своего шкафа в поисках целых джинсов. Те, в которых она пережила дикие ночные приключения, придется выбросить – слишком большие дыры на коленях, да и кровь успела слишком глубоко въесться в ткань. Леда выудила из ящика новую пару светло-голубых джинсов и черную футболку с известным смайлом Нирваны. Одевшись, накинула сверху темно-зеленую рубашку в клетку.