- Я… - голос не слушался, казалось, будто голосовые связки совсем перестали работать. - Я хотела увести машиниста из тумана.
Леда закусила губу в попытке подавить новую волну судорог. Перед её глазами стояло лицо Дея, меняющееся, превращающееся в её лицо.
- Машиниста не было там, Леда! Он стоял позади меня, когда ты рванула в этот чертов туман. Я пыталась побежать за тобой, но тут подоспели эти ребята. – Вера неприязненно мотнула головой в сторону одного из спасателей. – И погнали всех к выходу через другую станцию. Успели протопать, наверное, полпрогона, пока до них наконец дошло, что в тоннеле остался человек. Как будто я на китайском им об этом говорила, чтоб их нелегкая взяла! – Вера слегка повысила голос, снова стреляя негодующим взглядом в ближайшего спасателя. – Они не хотели брать меня с собой на поиски. – она возмущенно фыркнула. – Можно подумать, я могла бы остаться в стороне, когда моя подруга сошла с ума и рванула в эти темные катакомбы.
Леда молча кивала, слушая Веру, потом вдруг поняла, что продолжает бездумно кивать, хотя подруга уже замолчала, и усилием воли остановила движение своей головы.
- Что ты видела? – прошептала Леда в ответ на тираду подруги.
Вера смерила её обеспокоенным взглядом, помолчала, словно обдумывая свой ответ. Леда услышала, как она тихо выдохнула через нос.
- Я видела туман. Просто туман, странно пахнущий и тревожный, но ты… - Вера облизнула губы, а её рука на поясе Леды напряглась. – Ты как будто бы увидела там что-то еще.
Леда ничего не ответила. Ей было нечего сказать на это. Потрясение было слишком большим, слишком тяжким, чтобы она сейчас смогла найти слова для того, что увидела там, в тоннеле. Но было кое-что еще, о чем она не могла промолчать.
- Нужно ехать в полицию. Там в тоннеле были люди и они ранили или… или убили двоих человек.
Придушенный вздох Веры сказал ей больше, чем любые слова.
***
Боль расползалась по его телу, как лесной пожар. Кай медленно выплывал из темноты беспамятства прямиком в её объятия. Все его чувства притупились, он почти не ощущал запахов, не слышал звуков. Единственным, что было ему доступно, оставалась боль, захватившая каждую клетку его тела, от корней волос и до кончиков пальцев на ногах.
Кай очень смутно помнил прошедший день. Они с Зорой выслеживали инквизиторов в надежде перехватить их до запланированного нападения в метро. Он помнил, что они совершенно случайно наткнулись в парке на одного из бридов, напавшего на человека: огромного зверя, которого они с трудом завалили общими усилиями. Помнил, как они проникли в тоннели подземки, когда стало ясно, что предотвратить катастрофу они не смогут, но могут хотя бы попытаться спасти как можно больше людей, когда она случится.
Он помнил катахари в тоннеле и испуганное биение сердца его нового Источника, которая тоже оказалась в метро, естественно, в самое неподходящее время. Он помнил возбуждение духа, отреагировавшего на её присутствие, его жажду захватить её, как будто что-то внутри нее, внутри её памяти, было для чудовища изысканным деликатесом, который оно хотело проглотить без участия своих бридов.
Помнил атаковавшую их группу инквизиторов и мгновенную ослепительную догадку, что это было ловушкой для них с Зорой. Одинокий инквизитор, которого они допрашивали, оказался приманкой, еще одним обманутым участником спектакля, целью которого было заманить двоих нефилимов в подземные тоннели. Но злиться на собственную глупость не было времени, он принял бой от инквизиторов, позволив Зоре броситься на помощь Источнику, которую собирался захватить катахари.
Их было шестеро. Они были сильнее всех остальных инквизиторов, с которыми приходилось сталкиваться Каю. Их удары были сокрушительными, они сами – неутомимы, их движения – молниеносны, и Кай понимал, что ему не одолеть их. Без помощи демона его тело уступило неизбежной физиологической потребности в отдыхе, от усталости его удары становились все более неуклюжими, он промазывал и пропускал удары, настолько сильные, что он едва мог удержать себя в сознании. Но Кай готов был отключиться и/или погибнуть, лишь бы не будить демона. Если он разбудит его, чтобы стать сильнее, то его уже нельзя будет остановить. Поэтому он принимал удары, принимал боль, и отдавал свою кровь в качестве платы за контроль над собственным разумом.
Он слышал, как Зора ворвалась в центр их группы и отбила удар, предназначавшийся ему. Кай был уверен, что без её вмешательства этот удар стал бы для него последним. Но Зора помогла ему и тут же поплатилась за это: один из инквизиторов пустил в ход оружие, парализующее противника и на некоторое время останавливающее сердце. Зора упала на землю и, хоть Кай и знал, как действует это оружие, тишина там, где секунду назад с силой билось её сердце, подействовала на него, как разряд тока. Не помня себя, Кай с рычанием бросился на ближайшего инквизитора, все его чувства звенели и вибрировали от гнева, и эта ярость сделала его беспечным, сделала его глупым.
Потому что следующий удар действительно стал последним. Кай отключился, провалившись в море темноты, пустой и холодной, в котором он тонул до этой самой минуты. Но в этом море не было боли, и сейчас, когда каждый сантиметр его тела горел и плавился, Кай понял, что вынырнул из его волн в реальность. Которая не могла быть обнадеживающей, судя по его последним воспоминаниям.
Кай прислушался к своему телу, усилием воли заставляя свои чувства переступить через боль и воспринять что-то еще от окружающего мира. Сырость. Запах плесени, цемента и мокрого дерева. Мускусный душок чего-то живого, скорее всего, крыс, свивших гнезда в этих дряхлых стенах. Тяжесть веревок, опутывающих его тело. Волосы сзади на голове влажные, кожа на шее липкая от стекающей по ней крови из раны на затылке. Повязка все еще закрывает его глаза. Он сидит на полу, прислонившись к стене.
Сбоку от него раздается прерывистое дыхание. Знакомое сердцебиение, запинающееся, но сильное. Зора. Волна жара прокатилась по плечам и груди, от облегчения даже немного сперло дыхание. Она жива. Зора почувствовала, что он пришел в себя. Носок её ботинка легко коснулся его ноги, будто говоря: я здесь.
Приглушенные голоса. Они тихо переговаривались, и поначалу Кай слышал только шум, как из расстроенного радиоприемника, но вскоре этот шум начал складываться в слова, слова – в предложения. Зора задержала дыхание рядом, тоже прислушиваясь к разговору инквизиторов.
- Нужно скорее покончить с этим. – сказал один из них. Голос низкий, скрипящий. – Мне не нравится эта развалюха.
- Это мы уже обсуждали. В заброшенных домах вроде этого меньше шансов, что людишки нас обнаружат.
- Нужно разбудить наших спящих красавиц. – вмешался в разговор третий. Отчетливый влажный звук донесся до ушей Кая, когда инквизитор сплюнул на пол. – Слишком долго они прохлаждаются.
- А что насчет девчонки? – спросил хриплый.
- Реакция катахари сказала сама за себя. Дух почуял в ней присутствие Источника. – снова второй. Его сердцебиение сильнее всех остальных, Кай слышал его громко и отчетливо.
- Это видели все, но почему он так отреагировал на нее? – продолжал недоумевать хрипящий голос. – Катахари и раньше нападали на Источников, но никогда не пытались напитаться от них самостоятельно, без помощи брида.
- Потому что в ней сила не простого Источника. Свой дар ей передал Кастор.
- И что?
Пауза в разговоре затянулась, стала почти неловкой.
- Если ты не знаешь, то мне не стоит тебе об этом говорить.
Кай даже не отдавал себе отчета в том, как сильно напряглось его тело, как заныли и задрожали от напряжения его мышцы. Что это должно означать? Зора рядом с ним едва заметно шевельнулась. Её сердце сбилось с ритма, дыхание участилось.
- Так-так, похоже наши гости соизволили вернуться в мир живых. – объявил инквизитор, плевавший себе под ноги. Судя по звучанию слов, его нижняя губа все еще была немного влажной от слюны, и Кай почувствовал брезгливое отвращение к этому субъекту.
Шаги по пыльному полу - один, а затем и второй инквизитор подошли к ним и остановились. Кай молчал, Зора тоже. Их запястья связаны за спиной, другие веревки опутывают тело, прижимая руки к туловищу, ноги связаны вместе на щиколотках.