- Время? – каркнул врач, уже разворачиваясь в сторону выхода.
Леда знала, о чем он спрашивает: сколько времени прошло с момента, когда девушка, которая сейчас уже лежала на столе в его операционной, вытянула двадцатисантиметровый нож из своего живота.
- Три минуты сорок три секунды. – отрапортовала Леда, бросив быстрый взгляд на точные электронные часы на своем запястье.
Хирург коротко кивнул, не замедляя шаг, и скрылся в коридоре.
Леда быстро сняла окровавленные перчатки и бросила их в специальную урну, после чего взяла новую пару из прикрепленного к стене бокса. Перчатки облепили её руки с тихим резиновым хлопком. Леда потеряла счет времени. Сколько прошло – минут, часов? – с момента, когда она в ужасе застыла у входа в приемный покой? Последний раз на её памяти подобный хаос творился в госпитале два месяца назад, когда к ним поступили люди, пострадавшие в результате кошмарной железнодорожной катастрофы.
Но сегодня было еще хуже. Просторный приемный покой отделения скорой помощи как будто в несколько раз уменьшился в размере. Пострадавших были десятки и десятки. Если не сотни – нашептывал Леде испуганный голос её усталости. Она не успела поговорить с Верой, только обменялась с подругой быстрым кивком, когда заметила её в противоположном конце вестибюля, накладывающей повязку на окровавленную голову пожилого мужчины.
Все эти люди поступили в госпиталь в один момент, словно жертвы массовой террористической атаки. Но это не была террористическая атака. Леда понятия не имела, что это такое было. Они все были серьезно ранены и ни одно ранение не походило на другое. Войдя в спасительный транс, состояние полумашины, Леда без устали накладывала повязки на проломленные черепа, меняла перчатки, аккуратно вкладывала назад вывалившиеся наружу кишки, меняла перчатки, накладывала жгут на оставшуюся часть оторванной конечности, меняла перчатки…
Мужчины и женщины, старые, молодые и дети. Слишком много детей. Переломы, резаные и колотые раны, гематомы, а ко всему прочему пять сердечных приступов. Почти всех врачей и медсестер срочно вызвали на работу из отпусков, потому что персонала не хватало. И это только один госпиталь. Краем уха Леда слышала обрывки разговоров о том, что такая же ситуация разворачивалась и в других больница города. Вестибюль госпиталя вибрировал от криков боли, воплей и рыданий, перемежавшихся отрывистыми фразами медперсонала.
Никто не понимал, что произошло, почему именно сегодня разверзся ад – но и времени на то, чтобы разобраться, не было. Люди умирали или были при смерти, и это было первостепенной заботой всех медиков госпиталя Святого Петра.
- Пусти меня к ней! – истерический женский вопль взрезал жуткий разнобой звуков.
Леда обернулась на крик. Она увидела невысокую полную женщину с жесткими соломенными волосами и перекошенным от ужаса лицом, которая, сыпя беспорядочными ударами, пыталась оттащить Веру от каталки, на которой лежала плачущая от боли девочка лет десяти на вид. Вера Виттнис, на голову выше насевшей на нее женщины, в другой ситуации легко осадила бы её, потому что Вера была вспыльчивой, быстро принимала решения, имела зеленый пояс по каратэ и хорошо поставленный удар правой. Но сейчас все внимание Веры было сосредоточено на лежащей перед ней девочке, чья потерявшая весь здравый смысл мать неуклюже атаковала медсестру, не пускающую её к ребенку.
Леда побежала к ним, на ходу стаскивая только что надетые перчатки. Она была немного выше паникующей женщины, но на порядок тоньше – однако, на её стороне все равно было преимущество самоконтроля. Пальцы Леды железной хваткой впились в плечи женщины, безошибочно находя нужные болевые точки. Заплаканная женщина ахнула, отпуская Веру, которая бросила Леде короткий благодарный взгляд, а Леда, пользуясь секундным замешательством перепуганной женщины, оттеснила её к противоположной стене и свободному креслу.
- Присядьте, вы мешаете работе.
- Там моя девочка, я должна увидеть её! – с новой силой заголосила женщина и Леда подавила внезапный, нехарактерный для нее порыв влепить ей пощечину. Она списала это желание на стресс и усталость.
- Скажите ваше имя. – потребовала Леда, сильнее сжимая плечи женщины.
- Я должна…
- Ваше имя.
- Я … йй… София, но…
- София, посмотри вокруг. – процедила Леда сквозь зубы. – Внимательно посмотри.
Сбитая с толку женщина пару секунд бестолково моргала, глядя на Леду, после чего её взгляд нехотя скользнул по помещению, вбирая в себя десятки стонущих окровавленных людей, суетящихся медиков, пятна крови на одежде, телах и лицах. Она сильно побледнела, как будто только сейчас действительно поняла, где находится; её рот беспомощно открывался и закрывался, а глаза выкатывались из орбит, как у рыбы, вытащенной из привычного аквариума и брошенной на разделочный стол повара.
- Мы хотим и пытаемся помочь каждому в этом помещении. - очень ровным, выверенным тоном проговорила Леда, ища взглядом расфокусированные глаза женщины. – Медсестру, на которую вы напали, зовут Вера, и она делает все возможное, чтобы помочь вашей дочери. Сейчас я пойду и присоединюсь к ней, а вы сядете в это кресло и не будете мешаться под ногами, потому что мы знаем свою работу и делаем её.
На самом деле Леда не была уверена, что женщина слышит её, потому что её загнанный взгляд продолжал метаться по вестибюлю, неизбежно возвращаясь к её дочери. Но она села в кресло и вроде бы не собиралась снова кидаться на людей.
- Сейчас, - пробормотала Леда, приняв быстрое решение. Она вынула из кармана своей медицинской куртки запакованный шприц и ампулу с успокоительным. – Я сделаю вам укол, это седативный транквилизатор, он поможет вам немного расслабиться, я обещаю. – говоря это, Леда ловко набирала в шприц жидкость из ампулы и тут же аккуратно ввела иглу в кожу слегка дернувшейся женщины. – Вот и все, София, все будет хорошо. Сейчас мы поможем вашей девочке, и вы сможете побыть с ней.
Леда кивнула, вглядываясь в расширившиеся зрачки сидящей перед ней женщины, поднялась с колен и двинулась к Вере, на ходу выбросив шприц в урну медицинских отходов и вынув из бокса новую пару перчаток.
Вера что-то говорила девочке, когда Леда подошла к ним. Заметив подругу, Вера бросила на нее странный взгляд, значение которого Леда не поняла. Она подошла к ним и стала так, чтобы закрыть от девочки другую каталку в нескольких шагах от них, на которой без сознания лежал мужчина с оторванной по плечо рукой, а два врача пытались остановить кровь.
- Мамочка, - жалостно, с болью повторяла девочка.
- Эй, малыш, с мамой все хорошо. – заговорила с ней Леда. – Она сидит вон там, совсем недалеко, и скоро будет с тобой. Но сначала нам нужно тебе помочь, окей?
На последних словах Леда вопросительно глянула на Веру. Вторая медсестра слегка поморщилась, но Леда видела, что гримаса вызвана не её словами, а каплями пота, стекающими по виску Веры, которые она не могла сейчас стереть. Тем не менее, когда она заговорила, её голос был легким и ровным.
- Рина, это Леда, моя подруга. Она тоже медсестра, не такая классная, как я, но тоже ничего. – Леда хмыкнула в ответ, молча осматривая девочку. Потное маленькое лицо искажено от боли, кофточка небесно-голубого цвета разрезана, а руки Веры в перчатках накладывают стерильную повязку на её грудную клетку. – Леда немного поможет мне сейчас лечить тебя, но нам с ней нужно знать, что случилось, чтобы мы могли помочь тебе.
И в этот момент Леда вдруг отчетливо поняла, что слышит страх в голосе Веры. Она встретилась с ней взглядом поверх девочки и Вера, слегка качнув головой, немного приподняла повязку. Леда нахмурилась от увиденного. Грудную клетку девочки пересекали рваные раны, какие могло оставить дикое животное, в ярости полоснувшее ребенка когтями. Пять кровавых борозд на коже выглядели так, будто девочку полоснули всей пятерней, только вот человеческие ногти, даже самые запущенные, не могли оставить такие следы. Но и животного, чьи лапы и когти могли оставить раны именно такого размера и на таком расстоянии друг от друга, Леда сейчас не могла припомнить. Останутся безобразные шрамы. С бикини у этой бедной девочки вряд ли сложатся отношения в будущем.