Свет погас. И именно тогда, в эту первую секунду темной слепоты, Леда почувствовала это. Темноту ванной, густую и осязаемую, которая сгущалась вокруг нее, давила на нее, наступала, будто хищное животное. Леда ничего не видела и оттого еще отчетливее ощущала свое тело в начавшей остывать воде, чувствовала прикосновение мыльной пены к своей коже.
Прошел один короткий, но бесконечный миг, и горло Леды внезапно сдавило в паническом спазме, будто чья-то невидимая рука сомкнулась на её шее.
Она была больше не одна в ванной. Здесь было что-то еще.
Темнота давила на её лицо, словно невидимая подушка, и Леда задыхалась, хватая ртом эту густую враждебную тьму. Она не могла заставить себя пошевелить даже пальцем, и казалось, что единственным в её теле, что сохранило способность двигаться, было её сердце, от сумасшедших ударов которого пульсировала её кожа.
А потом что-то коснулось её ноги под водой.
Леда задохнулась криком, распиравшим её грудь, рвущимся наружу, но голос пропал, высох. Она хотела выскочить, вылететь из ванны, из этой воды, в которой было что-то еще кроме нее, но её всю будто парализовало.
Что-то шевелилось в воде рядом с ней, разрасталось, оседая на её ногах, пришпиливая их ко дну ванны. Оно было тяжелым, холодным, и кожа Леды покрылась колючими мурашками, будто хотела сползти с её костей, прочь от этого неправильного, чуждого присутствия.
Леда была почти на грани обморока от ужаса, и тогда зажегся свет.
Он сидел в ванне рядом с ней, напротив нее.
Смотрел пустыми мертвыми глазами. Светло-русые волосы, плечи обтянуты знакомой ветровкой, той самой, что была на нем, когда… Тонкие губы крепко сжаты, лицо – неподвижно, без какого-либо выражения. Жуткая застывшая маска. Глаза темно-карие, но затянуты матовой пеленой. Неживые, рыбьи глаза. Глаза трупа.
По щекам Леды покатились слезы. Она не могла закричать, не могла пошевелиться, не могла убежать. Она сидела в своей ванне, в остывшей отравленной воде, а её ноги были обездвижены сидящим на них мертвецом. Воздух с трудом пробивался в её легкие, она задыхалась.
Сквозь красные пятна, застилающие её зрение, Леда видела, как лицо существа напротив нее дернулось, будто от нервного тика. Первые капельки крови показались из его глаз, носа, рта и ушей, лениво покатились вниз, по щекам, подбородку и шее. Кровь текла точно так же, как в тот день, и сейчас Леда снова видела это мертвое лицо с пробитым черепом.
Я всегда буду с тобой, Леда. Мы будем гореть с тобой вместе.
Он пришел за ней, чтобы утащить её душу в самые недра ада и утопить её в огненных реках, пожрать её и пировать на её безумии. Рассудок Леды отказывал, плавился, она растеряла последние крупицы разума, на которых держалась её личность.
Окровавленное восковое лицо всколыхнулось, покрылось рябью, как вода под ветром. Кожа на нем пришла в движение. На правой щеке расцвела гнилая язва, которая распространилась на лоб и подбородок. Он гнил заживо, разлагался, и кожа отслаивалась от костей черепа отвратительными склизкими лохмотьями. Это гниющее лицо двинулось к ней, ледяные скользкие руки сжались на её шее и тогда словно что-то лопнуло внутри Леды, наконец выпуская на свободу истошный безумный вопль. Но её крик тут же оборвался с глухим бульканьем, когда эти мертвые руки толкнули её под воду.
Леда захлебывалась мыльной водой, которая лилась ей в горло и нос, пекла глаза. Наверху, над поверхностью воды, мерцало измазанное кровью равнодушное лицо мертвеца. Руки больше не сдавливали её горло, но удерживали её под водой. В ушах зашумело, зрение заволокло туманной пеленой.
А затем что-то мелькнуло там, наверху, темное пятно, и ужасные руки отпустили её, исчезли. Пропала тяжесть, придавливавшая её ноги. Леда вынырнула из воды, отчаянно хрипя, сплевывая воду и хватая ртом драгоценный воздух.
Но она по-прежнему была не одна. Уже знакомый ей мужчина в черной одежде боролся с мертвецом на полу её ванной. Кай придавил локтем его горло, но призрак вывернулся и четко рассчитанным движением всадил кулак прямо в раненный бок противника. Кай сдавленно охнул и ослабил хватку, что позволило мертвецу сбросить с себя его руки и самому броситься в атаку. Он поднял Кая и впечатал его в стену, увернулся от его кулака и сам нанес серию ударов по его ребрам. Кай сгруппировался и блокировал новый удар, закрыв корпус локтями. Он оттолкнул от себя чудовищное существо и тут же ринулся на него, с силой ударил в шею и в мгновение ока зажал её локтевым захватом.
И в этот самый момент разлагающийся труп в его руках растворился в воздухе. Кай остался стоять с поднятыми руками, теперь удерживающими лишь пустой воздух, а Леда сидела в остывшей воде, дрожала всем телом и просто смотрела на него, до отказа вытаращив глаза.
Между ними протянулась густая тишина, которую нарушал только тихий стук, который издавали клацающие зубы Леды. Кай опустил руки, наклонил голову и как-то неуверенно переступил с ноги на ногу.
- Ты ранена? – нарушил он эту давящую тишину.
И звук его голоса будто сломал заклятие оцепенения, сковавшее Леду. Она несколько раз вздрогнула всем телом, пытаясь проглотить ужасный, колючий и распирающий комок, поднимающийся к горлу из глубин её живота. Но он только разрастался, заполнял её всю, миллиметр за миллиметром, а затем поднялся еще выше и пролился наружу сдавленным, сломленным, жалким всхлипом. Плечи Леды конвульсивно содрогнулись, она поднесла руку ко рту и впилась в ладонь зубами, пытаясь остановить поток рвущихся из нее неконтролируемых всхлипов.
Кай вдруг шагнул к ней, обхватил ладонями её мокрые плечи и потянул её наверх. Вода всплеснулась в ванне от движения её тела, увлекаемого вверх, а через миг Леда оказалась крепко притиснута к нему. Её сложенные у груди руки были зажаты между их телами и ровное, сильное биение его сердца запульсировало на её предплечьях, запястьях и ладонях. Его обтягивающая кофта быстро пропитывалась влагой от её мокрой кожи, но он не обращал на это внимания; его руки крепко держали её, обвернувшись вокруг её сотрясающихся плеч, словно были последней опорой для пошатнувшегося храма её разума.
И Леда разрыдалась в шею этого незнакомого человека, который был настоящим, чья кожа была здоровой, и теплой, и живой. На её шее все еще горели следы от покрытых гнилью мертвых рук и горло раздирало от хриплых всхлипов-стонов, прокладывающих себе дорогу наружу. Она тряслась, как осиновый лист, а он просто молча держал её, ждал, не говоря ни слова.
Спустя несколько минут щупальца истерики начали постепенно разжиматься, становиться все слабее и слабее. Леда вдруг поняла, что чувствует колющую боль в районе правого подреберья. Она затихла и прислушалась к себе. Боль шла не изнутри, а снаружи. Да, снаружи, потому что это пряжка его ремня вдавливалась ей в кожу. В кожу на её боку. Потому что на ней нет одежды. Она стоит, совершенно голая, в объятиях мужчины, о котором толком ничего не знает.
Леду словно ошпарило кипятком. Она дернулась прочь от него, подсознательно ожидая большего сопротивления, но он тут же отнял от нее руки и она едва не упала, поскользнувшись в ванне без его поддержки. Первым дурацким порывом было тут же прикрыться руками, в лучших традициях стыдливых мадемуазель. Но тут она вспомнила, что он слеп, поэтому не стала прикрываться, а решительно потянулась за халатом.
Стараясь вести себя так, будто этот конфузный момент после всего случившегося был само собой разумеющимся, Леда выбралась из ванны и тут же вытянула пробку из сливного отверстия. Наполненная водой ванна сейчас внушала ей ужас и отвращение.
Она закуталась в халат, стянув его у шеи дрожащей рукой. Стекающая из ванны вода тихо журчала.
- Ты ранена? – тихо повторил свой вопрос Кай.
Леда хмуро покачала головой. Вспомнила, что он не видит, и прохрипела:
- Нет. – голос сел от испуга и от обилия мыльной воды, попавшей в горло. Из-за этого её немного мутило.
Руки по-прежнему дрожали. Леда молча вышла из ванной, протиснувшись мимо Кая, и неверной походкой двинулась на кухню. Казалось, что из её ног кто-то вынул все кости и заменил их трясущимся пудингом.