Следующий выдох раздался совсем рядом, слишком близко, и Леда подскочила от испуга, а её волосы взметнулись в воздух от порыва ветра, хлестнувшего её по лицу. Как будто кто-то огромный стоял в тумане прямо перед ней и сейчас с силой выдохнул ей в лицо. Но этот ветер-выдох не заканчивался, он все набирал и набирал силу. Звуки, которые Леда поначалу приняла за вздохи, изменились, в них появились тихий присвист и гул, и Леда с запозданием поняла, что это были вовсе не вздохи, а очень короткие порывы ветра, каких ей до сих пор никогда не доводилось ощущать.
Ветер становился все сильнее. Её собранные в хвост волосы трепыхались по воздуху черными змейками, полы куртки раздувало и Леда схватила их руками, наклоняясь вперед, чтобы противостоять нарастающим порывам странного ветра. От силы, с которой эти воздушные потоки били в её лицо, Леда начала задыхаться, глаза моментально высохли и будто покрылись шершавой пленкой. Она сделала пару шагов назад, не сумев устоять против напора этого ветра. А он все крепчал, и в конце концов Леде пришлось опуститься на колени и скорчиться в позе эмбриона, отчаянно скребя пальцами землю в поисках хоть чего-то, за что можно было бы ухватиться.
Она уже ничего не видела и не слышала, ураганный ветер ревел вокруг нее голодным чудовищем, лицо горело от боли, причиняемой жестокой силой этих необъяснимых воздушных потоков. Леду швырнуло в сторону, кубарем покатило по земле, будто перекатиполе, пока её спина не врезалась во что-то твердое. Сила удара напрочь вышибла из нее дух, а когда она снова смогла дышать, то обнаружила, что её столкнуло с деревом. За это дерево Леда, не долго думая, уцепилась с отчаянностью утопающего. Чудовищные порывы ветра почти отрывали её от земли и, если бы не это дерево, Леда уже давно парила бы высоко в воздухе. До тех пор, пока ветер не утих бы и она бы неминуемо разбилась. Ветер злобно выл и свистел в её ушах и Леда закричала – от страха, боли и непонимания – но даже не слышала свой голос сквозь этот адский свист и грохот.
Все закончилось внезапно. Леда вдруг услышала свой крик – резко и сразу, будто кто-то взял сверхъестественный пульт управления и включил звук. Она тут же заткнулась, потому что звук собственного крика вдруг испугал её едва ли не сильнее этого ужасного ветра.
Все изменилось. Чем бы ни был этот ветер, теперь он закончился и унес с собой туман, выдул его из этой местности, будто гигантской воздуходувкой. Леда увидела, что находится в лесу. Деревья с серыми иссохшими стволами, бессильные напитать почерневшие, скрученные в болезненные жухлые трубочки листья. Вверху, над кронами этого больного темного леса, виднелось небо, пустое – ни луны, ни звезд, ни тем более солнца – и тяжелое, закрытое разбухшими тучами со свинцовыми брюхами.
Леда осторожно поднялась на дрожащие ноги. В коленях было горячо, будто туда налили кипятка.Тяжело и хрипло дыша, Леда оглянулась вокруг себя. Она стояла на опушке этого неприветливого черного леса. Сухая листва пощелкивала на иссушенных ветках – с таким звуком сгибаются поврежденные суставы. Пошел снег, падал бесформенными серыми клочьями, и бесшумно оседал на покрытую потемневшей травой землю. Вернулся запах гари. Несколько снежинок упали на лицо Леды и тогда она поняла, что это никакой не снег. С темного, свинцового неба на землю падали холодные хлопья пепла. Ладони Леды, которыми она хваталась за ствол дерева, оказались вымазаны в чем-то, очень напоминающем золу. Она вытерла ладони о джинсы и тогда это случилось.
Первый толчок, от которого нервно, суетливо вздрогнула земля. Леда снова ухватилась за дерево, не понимая, что происходит. Новый толчок, сильнее, и земля завибрировала под ногами, будто кто-то ударил по ней снизу гигантским кулаком. А потом раздался звук. Резонирующий, пробирающий до костей трубный стон, прокатившийся жутким эхом в верхушках покрытых золой и пеплом деревьев. Леда в испуге присела, втягивая голову в плечи и прижимаясь спиной к черному дереву, будто надеясь просочиться внутрь него.
Еще толчок. Только теперь уже было ясно, что земля дрожит вовсе не от подземных ударов. Она дрожит от чьих-то чудовищных шагов. Все ближе. От нового трубного звука, этого не принадлежащего никакой реальности низкого и гудящего зова, завибрировала каждая косточка в теле. Нечто, какоето невообразимо огромное существо, медленно и степенно продвигалось сквозь лес позади Леды, сотрясая землю своими чудовищной тяжести шагами. Оно звало кого-то, и издаваемые им звуки пробуждали первобытный ужас в душе. Шаг – толчок – дрожь в земле. Леда вжималась спиной в дерево, до боли вытаращив глаза, но не смела обернуться туда, где двигалось это существо. Сердце разрослось и заполнило собой всю грудную клетку, оно панически стучало в горле и кончиках пальцев. Дыхание превратилось в полузадушенный хрип, который Леда изо всех сил старалась сдержать. Только одна мысль сейчас билась в её пылающей голове: существо не должно увидеть её, а она не должна увидеть его. Если она увидит, что идет по лесу позади нее – она не сможет жить дальше. Леда понятия не имела, что значило это ощущение, но знала это совершенно точно.
В голове неслись совершенно дурацкие, отрывистые мысли, мешанина из въевшихся наизусть кусков лекций в медицинском колледже, песни Zombie группы The Cranberries, и детских стишков, которые любил бормотать Дэн каждый раз, когда она снова отводила его в приют. Ни единой молитвы, если не считать застрявшего в голове жалкого призыва “Господи Иисусе”, безбожно перемежавшегося с текстом влезшей в голову песни и глупых стишков.
Но вот все затихло. Земля все реже, все слабее вздрагивала под её окаменевшим телом. Больше не слышны были жуткие стоны. Это существо, чем бы оно ни было, ушло, не заметило Леду. Оно ушло, и не увидело её, и она осталась жива. Все тело обмякло, превратившись в кисель, каждая мышца сокращалась в неконтролируемой дрожи. По щекам безостановочно катились слезы, которые Леда почувствовала только сейчас. Она закрыла ладонями рот – потрескавшиеся сухие губы, влажная от слез кожа – и закрыла глаза. Все тело содрогалось в сильнейших судорогах, пытаясь выпустить наружу чудовищное давление пережитого стресса.
Нельзя было здесь оставаться. Нужно уйти как можно дальше от этого места, из этого леса, на случай, если эта громадная тварь вернется. На случай, если она тут не одна.
Леда в очередной раз поднялась на ноги, держась исключительно на упрямстве и силе воли. Судорожно прислушиваясь, она сделала несколько неуверенных шагов. Подошла к стене из шипастых кустов. Пути было два: либо сквозь эти кусты, либо в ту сторону, куда ушло неизвестное существо. Леда не стала думать дважды.
Она набрала в грудь побольше воздуха, будто перед прыжком в воду, и решительно вломилась в стену из переплетенных веток и сучьев. Тонкие цепкие веточки хватали её за одежду, будто костлявые руки стариков; щеку обожгло огнем, когда одна из веток оцарапала кожу, и Леда рефлекторно прикрыла глаза, чтобы защитить их. На каждый шаг вперед приходилось по два шага назад, когда сплетение веток оказывалось слишком плотным, чтобы пробиться сквозь него.
Заросли кончились резко и сразу, и Леда едва не упала от неожиданности, когда её тело больше не встретило препятствия на своем пути. Она остановилась, часто моргая и жмурясь. Леда стояла на вершине небольшого холма, а внизу, на покрытой серым снегом-пеплом лысой равнине раскинулось небольшое озеро. За озером виднелся новый участок черного леса, над верхушками которого маячили в тумане неприветливые горные вершины.
Покрытое коркой льда озеро приковало к себе внимание Леды. Там, посреди этого серого безмолвия, стояли двое людей. Отсюда было тяжело разглядеть их, но Леда видела, что это мужчина и женщина. Необъяснимое тревожное чувство охватило Леду от их вида, но она не стала его анализировать. В мире, подобном этому, тревожное ощущение было показателем нормы. Ручаться она не могла, но думала, что это были Зора и её брат. Нужно пойти туда, и проверить.
Леда начала осторожный спуск, опасливо пригибаясь, как будто это могло сделать её менее заметной на лысом склоне холма. Двое на озере стояли к ней спиной и не двигались. Когда Леда подошла к озеру, то смогла различить черную одежду и короткие волосы женщины, ей даже показалось, что она узнала куртку Рема.