— Ты ведь говорила, Адэ’н, что нет определённой ветви вероятностей, так почему же говоришь нам о том, что нет счастливого исхода грядущей бури?
— По нескольким причинам, неразумная моя. По нескольким. Во-первых — я говорила о том, что нет определённой ветви, самой главной, от которой всё отталкивалось бы. Но мелких — сколько хочешь. При должной сноровке можно просмотреть если не все, то очень многие. И во всех — кровь и пепел. Огонь и боль. А во-вторых…
— А во-вторых?
— Ужасы сулит не сама грядущая Буря, которая тоже, несомненно, затронет не архипелаг, не континент — весь этот мир, все его уголки. Безопасных мест просто не будет.
— Неужели?
— Я потом объясню. Так вот… Опасения, и причём весьма серьёзные, внушают предполагаемые последствия, итоги Грозы. Ведь победа любого носителя этой Воли, ломающей вероятности, — печаль для половины разумных. И горе для второй — страшной будет месть первых.
— Новый виток войны?
— Не виток. Её начало.
— Твой ученик сильнее. Ты ведь это прекрасно понимаешь. Разве может нам грозить бедой его победа?
— Аран не из тех, кто может устроить пир на костях поверженных врагов — он будет и по ним скорбеть. Но страшен тот, чья воля способна ломать реальность, кто может вершить чужие судьбы.
— Его контроль над самим собой поражает сознание.
— Но что будет, если этот контроль будет утрачен?
— Безумие?
— Во всех вероятностях победа Арана, слишком привязчивого, слишком доброго, на самом деле, даётся ему слишком высокой ценой. Да, он сильный, самый сильный из рода людского, пожалуй, но…
— Боль может сломать даже самых стойких.
— Да. Одни после такого так и останутся на самом дне, в шаге от бездны, неспособные дальше идти с гордо поднятой головой. Другие же поднимаются с колен и идут дальше.
— Зачастую, по головам.
— Именно. Безумие сильного — самое страшное, что может быть в этом мире. И именно это нас, в большей части вероятностей, ожидает.
— Но что же за Буря такая? Адэ’н, ты обещала…
— Буря в энергии мира. Сейчас она не то чтобы неподвижна — она, подобно воде, циркулирует, но делает это размеренно, не спеша. Делала. А теперь — замерла.
— Затишье?
— Да. Которое потом взорвётся безумным штормом. Он подарит всем Одаренным силу, ненадолго дав им то могущество, что доселе им было неизвестно, и потом будет неизвестно. Но, взамен, она затмит разум, притупив и осторожность, и милосердие.
— И если в такой момент случится битва…
— Кровью земле умываться!
— Все Одарённые… Драконов это тоже затронет?
— Далеко не всех. Но всех Фурий.
— Слабые волей будут упиваться своей мнимой силой, сойдя с ума и творя бесчинства… Верно?
— Истинно, так. А потому Никому от Бури не укрыться. Она не в воздухе, не в море — в наших душах. И в наших сердцах.
— Но что же вызвало её, Адэ’н?
— Такие Бури, как мне рассказывала моя Мастер, случаются только раз в Большой Круг и рождают нового Небесного Странника.
— Есть донесения с Драконьего Края?
— Увы, нет. Не хотят они что-то рыть на своего Короля, слишком уж фанатично они ему преданы. Хорош, паршивец! Как быстро забыл доброту родного Гнезда, как быстро портит власть людей…
— Они его обожествляют, едва ли не молятся на его имя, словно на Небесного Странника во плоти.
— Это же не нормально!
— Да, это так.
— Пока парнишка рядом со мною был, я не могла думать о том, как могла бы использовать верность человека-Стража Старшему Гнезду, и вообще, ни о чём, кроме как о прямом исполнении своих обязанностей Мастера думать не могла.
— Он невольно давит на разумы своих подчинённых?
— Всех тридцати тысяч? И Мастеров менталистики в том числе? И даже на нас, на Совет? Было бы смешно, коли не было бы так печально.
— Ты прав, тут дело явно в чём-то ином.
— Его сила давит иногда так, что дышать становится трудно. Но он совершенно не способен её контролировать. Совсем.
— Это самое ужасное.
— Ну, предположим, этого в полной мере никто из живых не умеет, а потому это не то чтобы аргумент.
— Сдаётся мне, что этот всё-таки научится.
— Будем искать плюсы! Мы живём в одну эпоху с величайшим из живших когда-либо в этом Стражей!
— Ты так в том уверена?
— Никогда и нигде не было упоминаний о том, чтобы человек к двадцати пяти годам добился таких успехов. И всего за десять лет. Про драконов и говорить не приходится — мы из-за нашего долгожительства ощущаем время иначе и совсем никуда не торопимся. Да и зачем оно нам?
— Я согласна с тем, что Аран величайший человек этой эпохи.
— Как бы сама эта эпоха последней не стала.
***
Аран с жестокой, слегка безумной улыбкой наблюдал за медленно, но неумолимо, угрожающе приближавшейся к границам его территорий Армадой.
Сила пела в его крови.
Мощь переполняла.
Алор с беспокойством хмурился, как способны хмуриться только Ночные Фурии, посматривая на своего названного брата, бок о бок с которым за эти десять лет сумел столько всего пережить, за которым пойдёт хоть в бездну, но за здоровье которого стал в последнее время сильно опасаться.
Семейные предрасположенности, всё такое.
А глаза-то — как у наевшегося Драконьего Корня, с боем у кого-нибудь отобранного, Ужасного Чудовища, у которого ещё не улёгся в крови запал от только что минувшей схватки — злые они, эти глаза, но почему-то весёлые.
Азартные.
Но мелькавшая в них столь несвойственная, на самом деле, Арану запредельная жестокость пугала.
Пусть он и Кровавый Владыка, но не так.
Не потому.
Исходившая от Драконьего Владыки властность, Удивительная, давящая на всё естество Алора, на его разум, энергия заставляла трепетать, пусть Фурия и сам чувствовал необыкновенный прилив сил и предвкушение.
Жажду крови и побед.
Холодная, расчётливая ярость его Короля, не свойственная ни драконам, у которых она всегда была истинно огненной, ни людям — те недалеко от крылатых отошли, тоже не сулила ничего хорошего тем, кто был сейчас на горизонте.
Кто шёл в их дом с войной.
Сжавшиеся в тонкую, почти с волосок, черту зрачки Короля, внимательно вглядывавшегося вдаль, сиявшие, подобно его сейчас нагревшемуся и тускло засветившемуся камушку-кулону, радужки Арана, на пару с почему-то потемневшими белками выглядели предельно жутко.
— Ты сделала свой выбор, предательница.
И тысяча лучших драконов-воинов Арана за его спиной взревели согласно.
Комментарий к Глава 5
Как-то так, ребятки.
(Мой рекорд по размеру главы)
От вас отзывы - от меня новая глава завтра (или послезавтра, если не успею). Просто ведь, верно?
========== Глава 6 ==========
Магни активно делился с сестрой впечатлениями от встречи с Дагуром.
Мальчик вместе с Араном, Алором и Тагушем только что вернулся от Берсерков, где он сопровождал старшего брата на заключении союзного договора, и мальчик вволю наговорился со своим старшим другом.
Подробности, конечно, остались вне поля зрения мальчика, и тот ничего, кроме самого своего друга, Видящей, её мужа, Хранителя-брата с его женой никого не запомнил.
Ой.
Сам себя почти запутал.
В хитросплетениях родственных связей Магни научился разбираться ещё во времена своей жизни на Олухе — родни со стороны отца у него было не так уж и мало, те же Йоргенсоны, а со стороны матери — ещё больше.
Однако, Аран и Алор куда-то подозрительно быстро исчезли, а вместе с ними несколько знакомых детям Фурий.
Что-то намечается, а они опять в стороне?
В любом случае, покинуть Драконий Край для них было невозможно — без разрешения брата ни один дракон не посмеет подчиниться им, ведь они могли пораниться, покалечиться и так далее.
Навлечь на себя гнев Короля не хотел никто.
Слишком показательны были примеры.
Исключениями были только моменты, когда такое разрешение давали Сатин, как Ученица Владыки, Алор — как его Брат и Советник, и Тагуш, ибо самому себе разрешение давать не надо.