И потому Айва старалась не думать об этом, не накручивать себя, не расстраиваться раньше времени.
Она уже сумела показать ему этот невероятный мир драконов. Рассказать об их жизни, их ценностях и традициях.
По крайней мере о тех, что она сама знала.
Теперь дракониха понимала, почему Фурия так быстро сошелся с этим мальчиком.
Он же просто дракон в человеческой оболочке! Неотличим ментально от Фурии или другого Змеевика.
Он мыслил другими категориями, не как остальные люди, и это восхищало. И давало понимание, почему мальчика изгнала его стая. Люди, говорили ей многие мудрые драконы, не любили тех, кто отличился своими взглядами от большинства.
Надо заметить, что в некоторых драконьих стаях тоже инакомыслие не особо поощрялось, а зачастую и вовсе пресекалось, но то были исключения из правил, наоборот, даже это правило подтверждавшее!
То, с каким восторгом детёныш слушал её рассказы, как порою спорил с нею, доказывая свою точку зрения, приводя разумные аргументы, грело душу Айве.
Мальчик был умён не по годам.
И он тоже много рассказывал.
О людях, об их укладе и быте.
Об их вере, об их культуре.
И о ценностях.
Чем дальше он рассказывал, тем больше Айва ужасалась — как драконы и люди похожи!
Ту же мысль высказал и Аран. И тем горше становилось оттого, что такие до безумия похожие внутренне и непохожие внешне создания не могут ужиться мирно рядом друг с другом.
Но на фоне того, как драконы нападали на остров её маленького спутника, она стала понимать поведение людей.
И причины их ненависти.
Это же ненормально!
Чтобы по сути своей миролюбивые и как никто иной ценившие чужие жизни создания просто так нападали на людей! Немыслимо! Безумно! Это очень хорошо объясняло ненависть людей к драконам.
Видимо, королева гнездовья была безумна.
Ибо стая раз за разом будет нападать на один и тот же остров только в том случае, если это приказ королевы. Но зачем ей красть еду у людей? Тем более, рискуя жизнями драконов, да и теряя их.
Безумная.
Она сама должна кормить свою стаю!
Помогать ей выживать!
А не убивать собственное гнездо.
Надо было срочно что-то с этим делать.
Если драконы из какого-то гнездовья безумной королевы разоряли целый архипелаг, то нужно было просто устранить злую королеву, а стаю возглавит более мудрый лидер!
Ведь драконы есть по всему миру, но о них знали ужасающе много только на том архипелаге, ведь остальные гнёзда предпочитали прятаться от чужого внимания и не пересекаться лишний раз с людьми.
Эти маленькие, слабые создания могут быть воистину страшными.
Что они могут без своих железных когтей?
Без надетых на тело звериных шкур?
Без прирученного огня, на котором они сжигают мясо, пока в нем не останется крови?
Люди были слабы сами по себе. У них не было ни чешуи, ни острых когтей и клыков. Но именно поэтому они сами делали их себе. Неполноценные по сути своей, они сами творили себе оружие. То, что так и не научились делать драконы.
И это пугало до дрожи.
Безоружный, голый человек был не опаснее овцы, которую между этим самым человеком и ей выберет дракон. Вот только люди ходили стаями и были чаще всего хорошо вооружены. Их железные когти способны были пробить даже драконью чешую, их деревянные шипы с железными наконечниками не менее опасны, чем драконьи.
Не менее опасны, чем её собственные.
Люди боялись драконов.
Очень боялись и именно поэтому, повинуясь древнейшим животным инстинктам, нападали. Они мнили себя вершиной эволюции, но вели себя в точности как звери.
И именно поэтому драконы тоже боялись людей.
И именно поэтому Айве было очень приятно видеть то, с какой радостью и добротой принимали её друзья и просто хорошие знакомые её маленького спутника.
Никто не возразил её решению.
Никто не сказал, что она поступала глупо, необдуманно, раскрывая свои секреты человеку.
Никто, впрочем, и не называл Арана человеком.
Конечно, нужно сначала показать мальчика Старейшине и только потом решать Страж ли он или нет, но сама Айва верила, что не ошиблась в своих выводах.
И если это так, если этот маленький человечек хранил, сам того не зная, внутри себя такую неведомую силу, то необходимо будет его доставить к Старейшине Чёрной Стаи. Как не горько ей было это признавать, но Ночные Фурии явно лучше знали, чему научить Стража.
С другой стороны, даже если ей придётся на время расстаться с этим детёнышем, это не значит, что они перестанут быть друзьями. И нет смысла печалиться и злиться на злодейку-судьбу. Век дракона длинный, век Стража — намного длиннее человеческого, того гладишь, они ещё встретятся.
Фур… нет! Аран дал ему имя! Беззубик назвал мальчика своим братом, другие Фурии просто не имеют права не принять это во внимание.
А потом… В любом случае, Айва не даст в обиду этого малыша. Никому не позволит смотреть на него косо, шипеть в его сторону и уж тем более нападать на него.
Она защитит его.
Даже от собственной стаи, если то понадобится.
Даже от Фурий.
Комментарий к Глава 3
На самом деле я собиралась дописать главу ещё…. недели две-три назад, но не получилось. Однако, у меня начались каникулы и теперь я, надеюсь, первую часть фанфика допишу. Ну, еще главы четыре-пять, то есть.
Отбечено.
========== Глава 4 ==========
Деревня пылала.
Огонь, лившийся из пастей дра-ко-нов (она запомнила, как называли местные люди этих Крылатых Змеев! Запомнила!) охватывал дом за домом, неумолимо расползаясь по всему селению, лишая людей крова.
Вновь витал удушливый, тяжёлый запах гари и крови.
И ещё — содержимого раскиданных по земле человеческих внутренностей.
И — жженой плоти.
Люди кричали, пытались отбиться, спастись или умереть в сражении, но получалось у них только погибать — кого-то буквально развивали на части, кто-то стал жертвой шипов, кто-то просто сгорал заживо, неистово крича и не находя спасения.
Их одежда обугливалась, металл пряжек и украшений намертво сплавлялся с плотью, кожа под действием смертельного жара покрывалась волдырями и лопалась, обнажая мышцы, тут же начитавшие сгорать тоже.
Впрочем, к этому моменту люди обычно уже умирали от болевого шока, и огонь пожирал уже мертвое тело.
Кости трещали и раскалывались от высокой температуры, и вот — на месте совсем недавно живого человека были только почерневшие кости.
Большая часть погибших такой страшной смертью — дети. Те самые дети, что в своей истинно животной панике, истинно зверином желании выжить, спастись любыми способами пытались убежать и не успевали.
Карающее пламя заставало их раньше.
Маленькие тельца извивались и кричали, пытаясь сбить огонь, катались по холодной, сырой земле, там, где она ещё не была оплавлена.
Многие матери, видя это, видя, что спасения не было, и никаких шансов уберечь своих чад не предвиделось — доставали кинжалы.
Они, воя и плача, проклиная своего врага, тот день, когда они перешли этому чудовищу дорогу, и вождя, моля богов о снисхождении и вечной жизни, быстрым и отточенным движением убивали своих сыновей или дочерей, вырывающихся, в ужасе отползающих от родительниц и все так же не находящих спасенья.
Люди сражались с драконами столько веков, столько поколений были уверены, что способны устоять, не понимая того простого факта, что их просто грабили, только обворовывали, оставляли голодать.
И вот теперь их истребляли.
Целенаправленно, безжалостно. И неумолимо.
Люди наконец осознавали, насколько сильны были их враги, насколько были милосердны к ним, простым селянам.
Она не знала, откуда к ней приходили эти знания. Они просто были.
Как и боль.
И страдание.
И отчаяние.
И мрачное удовлетворение того, кто все это устроил.
На лице молодого парня застыло насмешливое и злое выражение. Он смеялся, слыша крики людей, но не весело — горько и даже печально.
Он кривил губы, смотря на мучения людей и не предпринимал ни единой попытки прекратить этот ад.