-Предупреждаю, я сейчас полицию вызову!
Дом молчал. Отодвинув рукой бамбуковые гирлянды, я шагнул в маленькую комнату. Прямо на встречу мне, из трюмо, стоящего напротив, двинулось моё отражение. "Надо же.... Зеркала перепугался!" - нервный смех сам-собой вырвался наружу. На печке снова завозились. "Врёшь! Не напугаешь!" - весело пронеслось в голове. Огляделся. Всё как прежде. Стол около третьего окна. Трюмо, и комод с расставленными фотографиями и фарфоровыми статуэтками. Книжные полки. Широкая двуспальная кровать с ворохом подушек в вышитых наволочках, полузакрытая свисающими с полатей занавесками. Полати (папа, почему-то, называл их "деревенскими антресолями") были особенной гордостью бабушки. Лежанка печи, выступающая в эту часть дома, продолжалась широкой полкой, этаким, "вторым ярусом". В этот верхний мир, где спали мы с папой, вела настоящая деревянная лестница с крепкими перекладинами. Сестра тоже спала на верху, - на печке. Но, её "лежбище", было намертво привязанно к полу монументальной печной кладкой, вековой и незыблемой. Наше же, скрипящее "обиталище", парило над землёй, держась на трёх балках проходивших чуть ниже потолка. На полатях можно было лежать, или сидеть чуть наклонив голову. Там всегда пахло сеном от соломенных тюфяков и чарующей кислинкой деревянных стен. Лёжа на "антресолях", можно было представлятьь себя беззаботным путешественником, отъезжающим в поезде, или моряком, проводящим ночь на полке в кубрике под скрип корабельных снастей! Робко дотронулся до перекладин. Крепкие и надёжные. Поднялся вверх, упираясь головой в потолок.
Из тёмного угла на меня в упор смотрели два немигающих зелёных глаза. Немигающих, идеально круглых и светящихся в темноте. Тапочки соскользнули с ненадёжной опоры и я грохнулся вниз, отбив себе пятки. Громко вспомнив дворовый лексикон снова взлетел на лестницу. Ничего! Ничего, кроме пыльной паутины и нескольких конфетных фантиков. "Усталость и нервы....!" - пронеслось в голове.
Я начал замерзать. Это с мороза дом показался мне тёплым. Сейчас же, под свитер, всё острее пробирался холод. Оставив на завтра осмотр чердака и сарая, я решил затопить печь. Дрова были сложены рядом,на полу, на железном листе. Открыв дверцу с удивлением обнаружил, что и в печи были аккуратно уложены сухие берёзовые полешки, из-под которых, выглядывали кусочки коры, ожидающие спички. Сверху снова послышалось шуршание и прямо на голову посыпалась какая-то труха. С трудом отыскав зажигалку, крутанул ребристое колёсико. Весёлый огонёк метнулся к приготовленной коре, поплескался среди полешек и погас. В комнату потянуло дымом. "Надо "вьюшку" открыть!" - дошло до меня правило обращения с печью. Потянув печную заслонку, я снова склонился над дровами.
-Кхм! - раздалось корректное покашливание и на печке снова зашуршали. Я вздрогнул выронив зажигалку:
-Кто здесь?
-Я искренне извиниюсь, что напугал Вас, но простите, у Вас не получится!
-Что не получится?! - механически пробормотал я.
-Печь зажечь! - проскрипел довольный голос, - Во - первых, на трубе аисты свили гнездо.... Вы же ночью на крышу не полезете?
Вместо ответа я отрешённо пожал плечами.
-А во вторых, - продолжал тот же скрипучий собеседник, - Дрова заговорены!
-Что, простите, дрова?!
-Заговорены! Чтобы не сгорали.... Зачем лишнее жечь!
-То есть, как это заговорены?! Кто их заговорил?
-Я! - скромно, но гордо ответил мне невидимка.
-А Вы, позвольте, кто? - я понял, что медленно, но верно, схожу с ума.
-А не испугаетесь? - гость (а может хозяин!) эффектно выдержал паузу, - Я здешнее привидение! - голос грозно ухнул, но тотчас же закашлялся.
-Домовой что ли? - уже ничему не удивляясь спросил я.
-Не совсем.... - собеседник запнулся, - В некотором роде....
-Так покажитесь уж, что ли! - вырвалось у меня непроизвольно.
-Я тебя предупреждал! - с печки раздалось сопение и с громким грохотом на пол обрушилось.... Обрушился.... (Тролль?! Не знаю, почему, но я сразу понял, что это тролль!) ....низенький дедушка. (Так мне вначале показалось!)
Ростом дедок едва доставал мне до груди. Седые нечёсаные патлы висели до плечей, не скрывая, однако розовых оттопыренных ушей. До самых ярко-голубых глаз его лицо скрывала длинная белая борода. От нелепо торчащего носа картошкой разбегались красноватые прожилки, а в уголках глаз притаились сеточки морщин.
Одет.... дедок.... был по простому: поверх украинской "вышиванки" был накинут овчиный жилет "мехом наружу", голову венчала порванная армейская ушанка.
Но самым потрясающим были его конечности! Ног не было вообще! Точнее они были спрятаны в валенки (сорок последнего размера), торчащие прямо из-под жилетки. Казалось, что дед стоит на двух тумбах. Руки почти доставали до пола и напоминали тонкие изломанные ветви дерева.