Хилар Бэлок.
Когда Блэр вернулась утром с охапкой трав, то нашла Лею в ужасном состоянии. Ее лицо раскраснелось и покрылось испариной, тело била мелкая дрожь, а на ощупь она была чуть прохладнее, чем угольки, тлеющие в костре. Лею мучила лихорадка.
Весь день Блэр просидела у ее постели, прикладывая холодные компрессы, обтирая тело холодной водой, пытаясь хоть немного сбить жар. Она сварила суп из остатков кролика, потому что уйти на охоту не могла. Блэр поила Лею отваром трав, которые успокаивали ее, снимали дрожь и, как надеялась девушка, воспаление.
К вечеру Лее стало хуже. Она начала метаться по постели, бормотать что-то едва разборчиво, вскидывать руки и вырываться. Лилит тихонько всхлипывала, оставаясь на своей постели. Она лихорадочно вертела орешки в своих маленьких ручках, уткнувшись глазами в костер.
Блэр кое-как удалось успокоить Лею, а успокаивать испуганную девочку времени у нее не было.
Когда она меняла повязку, то увидела, что рана на руке гноится все больше. От нее стал исходить сладковатый запах, гной скапливался и уже не подсыхал. Блэр обеспокоенно пыталась вспомнить, что может помочь, но ничего, кроме трав не приходило ей в голову. А судя по состоянию женщины травы ни черта не помогали.
Лея перестала бредить и забылась беспокойным сном, а выдохшаяся девушка устроилась у ее ног, прикрыв ненадолго глаза. Она устала, и ей требовался хоть небольшой перерыв. К этому времени на улице уже была кромешная ночь, девочка тоже начала клевать носом.
Через каких-то полчаса из полудремы их вырвал пронзительный крик. Кричала Лея. Она ухватилась за свою шею, слезы катились по щекам, ее тело металось по кровати, а глаза закатились. Из потрескавшихся губ струилась тонкая струйка крови по подбородку.
Девушка бросилась к ней и попыталась оттащить ее руки от шеи, но у ослабленной болезнью женщины, непонятно откуда взялось столько сил, что у Блэр никак не получалось разжать эту мертвую хватку.
— НЕТ!!! ТОЛЬКО НЕ МОЯ ДОЧЬ! БЕАТРИС, НЕТ! ОНА НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТА! — хриплый крик разрывал тишину пещеры.
Лилит испуганно съежилась и наблюдала за происходящим с широко распахнутыми глазами, в которых не осталось ни капли сна.
— Лея, здесь нет никого! Лея, успокойся! — Блэр схватила ее за плечи и трясла так, что ее голова отскакивала от подбородка и опрокидывалась на спину.
— Не-е-е-т! Нет, отпусти меня!.. Беатрис... Трис, нет...
Лея продолжала трястись и завывать. С трудом Блэр удалось разжать ее пальцы, она прижала женщину к себе и сдавила всем телом так сильно, как только могла. Она начала качаться вместе с ней взад-вперед, баюкая и успокаивая. Какое-то время Лея продолжала кричать, затем лишь хрипеть, а потом и вовсе затихла.
— Я была всего лишь ребенком... — еле слышно пробормотала она перед тем, как вновь потерять сознание. Она успокоилась и Блэр почувствовала, как ее тело обмякло. Девушка опустила ее на постель, бережно откинув волосы с лица, поправила одеяло и наложила новый холодный компресс. Лея вся пылала.
— Срань господня, — Блэр никак не могла отдышаться. Она перевела взгляд на девочку, та сжалась в комочек, уткнувшись в свои колени, и качалась так, как только что Блэр качала ее мать.
Девушка понимала, что обстоятельства складываются наисквернейшим образом, и одной ей не справиться. Она подошла к девочке, опустилась напротив нее, и взяла ее лицо в свои руки. Глаза Лилит были сухими, но в них застыл ужас, она немигающим взглядом уставилась на мать. Блэр встряхнула ее, заставив вынырнуть из оцепенения. Взгляд малышки прояснился.
— Детка, ты слышишь меня?
Лилит кивнула, ее губы дрожали.
— Так, теперь слушай внимательно. Мы должны позвать моих друзей, но они очень далеко, и если я просто закричу, то услышит нас разве что очередная стая волков. Мы должны сделать так, чтобы наш зов донесся до них сквозь многие мили, и услышать его могли лишь те, кому он адресован, — заметив растерянность в глазах Лилит, Блэр вздохнула, опустив голову. Она начинала бояться, что из этой затеи ничего не выйдет, но кое-что пришло ей в голову. — Давай я покажу тебе.
Девушка сконцентрировалась и попробовала послать Лилит образы, картинки и ощущения. Она старалась объяснить ей, что сейчас должно произойти, поскольку только так она могла донести это до ребенка. Нужные слова подобрать вряд ли получится, а для малышки такой способ общения был куда привычнее. Блэр плохо владела этим умением, и не была уверена, что это сработает. В конце концов, Лилит всего лишь маленький ребенок.