Тот, у кого закончатся монеты, выбывает из игры, и так продолжается до тех пор, пока не останется один победитель.
Очередной круг. Игра шла быстро. Выигравший прошлый кон мужчина в капюшоне бросает в центр стола пять золотых. Он сверлит Лилит взглядом, но она и глазом не моргнув, поддерживает его ставку. Столпившиеся вокруг зеваки напряженно перешептываются, девушка кожей ощущает, как атмосфера в комнате становится напряженной и какой-то не очень дружелюбной. Лилит не по себе, она уже начала думать, что отправиться сюда было не такой уж хорошей идеей. Худой так пристально уставился на нее, что, кажется, сейчас прожжет в ней сквозную дыру.
Лилит позволила ему выиграть снова, и он, довольный своей победой, ссыпал кучку монет в свой бархатный мешочек. В таком же темпе прошло еще несколько партий. Девушка решилась выиграть лишь единожды, чтобы отыграться за предыдущие круги. Худой так вошел в раж, что с каждым разом все повышал, и повышал ставки, от чего круглолицый парень все больше нервничал. Его мешочек знатно исхудал, он так сильно стискивал зубы, что Лилит стало казаться, будто она слышит, как они скрипят.
— Что с тобой, Нилен? Ты никак расстроился? — в голосе Худого слышалась нескрываемая насмешка.
Парень злобно зыркнул на него, но ничего не ответил.
— Он не расстроен, он напуган,— ухмыльнулась Лилит.
— Что ты несешь, женщина?! — рявкнул парень.
— Все правильно девка говорит. Боишься, что папаня узнает, что ты снова просадил все деньги на товар в кости, и будет гонять тебя по Хвойной площади с розгами в руках. Вон как поджилки трясутся!— отозвался кто-то из зевак, и комната тут же наполнилась смехом.
— Я владею лавкой, и мне решать, куда потратить мои деньги!
— Да ты даже собственной задницей не владеешь. Пока старый Марко не захрапит, ты из дома ни ногой,— подстрекал очередной голос из толпы.— Он лишь позволяет тебе стоять за прилавком, и то, только потому, что его дряхлые кости не дают ему встать туда лично.
— Я торговец! Это благородное ремесло! Как вы смеете! — Нилен весь раскраснелся от злости, а его голос едва не срывался на визг.
Лилит сдержанно улыбалась все это время, как и Худой, молча наблюдая за происходящим. Но ситуация была такой комичной, а разъяренный парнишка так похож на злобного поросенка, что она не смогла отказать себе в удовольствии отпустить колкость.
— Ты лишь сын торговца,— она подалась вперед, четко проговаривая каждое слово,— и чтобы ты не делал, им ты и останешься. Ты можешь податься в пекари, рыбаки или охотники, но люди так и будут звать тебя охотник... как там тебя? Ах, да. Охотник Нилен, сын торговца. Всю жизнь ты жил, и будешь жить в тени отца.
Девушка ощутила невероятный триумф от того, как перекосило лицо и без того озверевшего парнишки. Его щеки стали пунцовыми, а глаза так и норовили выскочить из орбит. Он зашипел, плюясь слюной:
— А в чьей тени ходишь ты, потаскуха?
— Только в своей собственной, — голос Лилит оставался ровным, и это злило Нилена еще больше, - моя репутация идет впереди меня. Когда я убиваю волка, люди говорят, что это была целая стая.
Она самодовольно ухмылялась, глядя на то, как парня начало трясти от бессильной злобы.
— Да ты и близко волков не видела, белобрысая шлюха!
— Еще раз так назовешь меня, и я продемонстрирую свои умения, спустив с тебя шкуру, - Лилит угрожающе прищурилась.
— Так наша гостья охотница? — подал голос Худой. По нему было видно, что эта перепалка его здорово позабавила.
Он уперся локтями в стол и опустил подбородок на сплетенные пальцы, с интересом наблюдая разыгравшуюся перед ним сцену.
— Именно так,— кивнула девушка в ответ.
Она видела, что сын торговца взвинчен до предела, и ей даже стало его немного жаль. Так или иначе, она пришла сюда заработать, так что пути назад не было. Лилит решила добить его, проговорив покровительственным тоном:
— Бери то, что у тебя осталось, и иди домой, пока тебе еще есть, что забирать.
Парнишка отреагировал именно так, как она и рассчитывала.
— Я сам решаю, как тратить мои деньги! Ставлю все! - он почти что прорычал это, яростно швырнув свой мешочек на стол.
Худой оживился, он махнул рукой, и тот мужик, которого он звал Вайсом, взялся пересчитывать монеты.
— Пятнадцать золотых,— огласил он.
Худой молча отсчитал монеты и добавил к остальным. Лилит проделала то же самое.