Снаружи она оставалась спокойной, но внутри просто сгорала от волнения. Двадцать четыре золотых, вместе с ее прошлым выигрышем, и тем, что у нее было изначально, - больше сорока монет! Это же целое состояние. Такой шанс она не могла упустить.
Круг начался. Нилен рывком швырнул кости: "5" и "1". Зеваки засвистели, кто-то даже ободряюще похлопал его по плечу, но он нервно сбросил его руку. Лилит сделала свой ход, получив "5" и "6". Она мельком посмотрела на Худого, его желваки ходили ходуном.
Девушка приготовилась. Мужчина бросил кости. Первый кубик сразу опустился с шестью отметками, а второй завертелся по столу. Лилит видела, что он сейчас опустится с шестеркой, как и первый, и ей пришлось его подтолкнуть, самую малость. Все затаили дыхание, стало так тихо, что шум из трактира заполнил всю комнату. Кубик упал стороной, на которой красовалось всего лишь две корявые отметки.
Нилен встал из-за стола так резко, что его стул отлетел и с грохотом ударился о стену. Он бросился прочь, сыпя проклятиями, а толпа провожала его громким смехом.
Худой сидел с беспристрастным выражением, и лишь побелевшие костяшки пальцев, сжимавшие подлокотники стула, выдавали его истинные эмоции.
Все снова затихли, и тишину эту нарушал лишь один из мужиков, постоянно шмыгающий носом. Лилит замерла в нерешительности, не осмеливаясь протянуть руки к выигрышу.
— Ну что же ты, девочка, не забираешь свое честно выигранное золото? — с нажимом на последние слова проговорил Худой.
Затем он добавил, небрежно бросив через плечо:
— Вайс, сходи поторопи мальчишку. Мой бокал давно опустел.
Лилит неспешно принялась собирать монеты в мешочек, с опаской поглядывая вокруг исподлобья. Последняя фраза, сказанная Худым, прозвучала обыденно, и не насторожила бы ее, если бы не косой взгляд, посланный Вайсом на выходе, говоривший о том, что пошел он вовсе не за пивом. Девушка не подала виду, что что-то заметила.
— Не торопись далеко прятать, — кивнул Худой на ее мешочек, — игра не окончена.
— О, боюсь, я и так уже задержалась, — Лилит собиралась встать, но почувствовала, как чья-то тяжелая ладонь опустилась на ее плечо.
Это был мужчина с коротко остриженными рыжими волосами и густой щетиной на лице. Его рука в кожаной перчатке со стальной оковкой так крепко сжимала ее, что девушка невольно поморщилась. Она окинула комнату беглым взглядом в поисках пути к отступлению, но, к сожалению, выход здесь был только один, и его загораживали еще двое верзил. Только теперь Лилит поняла, что все эти люди никакие не зеваки, а скорее свита худого ублюдка.
— Что ж, если вы так настаиваете... — девушка приторно улыбнулась рыжему и перевела взгляд на Худого. — Кажется, сейчас мой ход?
На ступеньках послышались шаги, а через мгновение в комнату вбежал запыхавшийся мальчишка с пивом, в каждой руке он нес по несколько кружек. Он двинулся к пустому столу, и Лилит даже не успела удивиться, как он умудрился все это дотащить, как малец тонко пискнул, а в следующую секунду уже полетел кувырком, с выставленными вперед руками.
Часть пива пролилась на стол, за которым они играли, но большая его половина окатила Худого с ног до головы. Несколько кружек покатились по столу, остальные попадали вокруг и разлетелись на осколки, и теперь мальчик ползал на коленях, собирая их и те, что остались от разбитой кружки мерзкого старика.
— Чертов недоумок! — Худой резко вскочил, вскинув руки, словно это было не пиво, а горячая смола.
При этом он задел бедром стол, и его кости укатились вниз, запрыгав по мокрому полу. Мальчик не переставал бормотать слова извинений, не осмеливаясь поднять глаза на чертыхающегося мужчину в черном.
Пока Худой отряхивал свой плащ, вернулся Вайс, который теперь почти правдоподобно удивлялся, глазея на происходящее. Все это выглядело бы абсолютной случайностью, если бы не было таким наигранным. То, что случилось дальше, лишь подтвердило догадки Лилит.
Мальчик помчался наверх с полным фартуком осколков, а уже через мгновение вернулся с тряпкой, принявшись вытирать стол, и все еще не прекращая извиняться.
— Сучье отродье! Я позабочусь, чтобы тебя выпороли как следует! — Худой все не унимался.
Он снял мокрый плащ и передал его одному из мужчин, стоящих в стороне. Теперь на нем осталась рубаха со шнуровкой на груди из яркой ткани изумрудного цвета. Без капюшона его лицо казалось еще более узким, а кожа бледнее. Черные с проседью сальные волосы ниспадали до самых лопаток, обрамляя его впалые щеки. Глядя на него, Лилит не могла отделаться от навязчивой ассоциации с вороном.
— Кто-нибудь видит мои чертовы кости? — прогромыхал он, оглядываясь по сторонам.