Эйш забросил свой меч за спину, будто лук, – над чем Лилит не постеснялась поглумиться – и нес свой наплечный мешок в руках.
Они шли молча, не желая потревожить чей-то сон. Остановились только у конюшни. Парень оседлал двух лошадей, и его спутница сразу выхватила у него узды гнедой кобылы с иссиня-черной гривой. Животное недовольно фыркало, но послушно двигалось за новой наездницей. Эйшу остался белый конь в сизых яблоках с кудрявой гривой. Парень закрепил свою сумку возле седла и двинулся вслед за Лилит.
Незаметно покинув обитель, они направились на северо-восток, подгоняя лошадей и не оглядываясь назад. Ветер свистел в ушах. Ощущение бескрайнего и безграничного мира заставляло сердце Лилит биться быстрее. Она захлебывалась свободой, как всегда, когда покидала обитель и отправлялась в дорогу Только в этот раз сладость путешествия омрачалась горечью тревоги, которая своими скользкими когтистыми руками впивались в душу и не давала расслабиться. Лилит вдыхала холодный ночной воздух полной грудью, изо всех сил стараясь отдаться пьянящей скорости и сиянию далеких звёзд. Но что-то сдавливало ее, спирало дыхание и напоминало о себе колючим комком, застрявшим в горле. Девушка мысленно отмахивались от этих предчувствий, будто от назойливых мух. Эти мухи отлетали, но насовсем не покидали.
Скакали почти всю ночь, и только тогда, когда нытье Эйша уже стало совсем невыносимым, они сошли с тропы и углубились в лес, где устроили привал. Парень устало спрыгнул с коня и обиженно дул губы, привязывая лошадей к деревьям. Те недовольно фыркали, взмыленные и уставшие не меньше путников. Короткий спор о том, что это будет - завтрак или ужин, учитывая, что они еще не ложились, закончился тем, что Лилит прыснула, швырнула в друга яблочным огрызком и закуталась в плащ, всем своим видом показывая, что собралась спать.
Эйш пожал плечами, съел еще несколько тыквенных лепешек и тоже устроился в траве. В голове у него гудело от усталости, а глаза болели и чесались. Он укутался в плащ, подложив под голову свой рюкзак. Кони тихо фыркали неподалеку, в траве шуршали и стрекотали насекомые, а в кронах деревьев тихонько копошились ночные птицы, будто знали, что внизу кто-то спит.
Парень быстро провалился в сон, ему даже начало что-то снится: какие-то поля, девушки в полупрозрачных платья и с венками на головах. Вдруг сладкая дрема оборвалась душераздирающим криком. Он вскочил на ноги, испуганно таращась по сторонам. Кричала Лилит. Она сидела на земле, обхватив голову руками. В ее глазах стояли слезы, а на лице застыло выражение дикого ужаса.
— Скорее! — взвизгнула она, вскакивая с земли. Она так быстро бросилась к лошадям и отвязала веревки, что Эйш даже моргнуть не успел.
— Да что случилось?! Куда ты? — он взволнованно кричал, но сумка и плащ уже были у него на плечах, а поводья в руках.
— Обитель, Эйш. Все это время мне снилась обитель! Они горят! Прямо сейчас горят! — она запрыгнула в седло, разворачивая коня к тропе, и погнала его галопом.
Парень не отставал, он видел, что она не шутит, и времени разбираться не было. Они скакали так быстро, что ветер свистел в ушах, а глаза застилало слезами - то ли от ветра, то ли от страха.
По дороге время от времени их обоих разрывала внезапная боль глубоко внутри, казалось, что раскаленной кочергой кто-то выжигал внутренности - так погибали огнеокие.
Когда они увидели первый дым над деревьями, небо уже начало сереть. Из груди Лилит вырвалось рыдание и она пришпорила лошадь, которая и без того неслась во весь опор. Эйш почувствовал, как внутри него что-то оборвалось. Он гнал своего коня изо всех сил, но за подругой не поспевал.
Впереди в долине под ними раскинулся знакомый лес, Лилит спрыгнула с лошади и побежала к краю обрыва. Там она остановилась и замерла на несколько секунд, а затем рухнула на землю и в голос зарыдала. Эйш, будто во сне, спешился и подошел к ней. Отсюда хорошо было видно стены обители и дым, черный густой дым, который поднимался над ними. Языки пламени, казалось, лизали горизонт, а между деревьями мелькали силуэты людей в плащах. Обитель была далеко, но даже на таком расстоянии отчетливо слышался гул огня.