— Что значит "не могли"? — Лилит склонила голову набок, прищурившись. — Ты же говорил...
— Плевать, что я говорил!— рявкнул он, — Вайс! Дигер! Хватайте ее!
Не став дожидаться, пока прихвостни взбеленившегося Худого выполнят приказ, Лилит со всей силы толкнула стол. Не успев среагировать, он повалился навзничь под обрушившимся на него весом. Мужчина упал, размахивая руками и вереща, вместе со стулом, стоявшим за его спиной, сверху пригвожденный к полу крышкой стола. Окружавшие их мужики разом бросились к Худому, стараясь его высвободить.
Лилит, не теряя времени, бросилась к выходу, плюнув на разлетевшиеся по всей комнате золотые монеты. Она услышала, как за спиной вопил ошалелый Худой:
— Оставьте меня! За ней, тупицы!
Девушка взлетела по ступенькам, мысленно молясь всем богам, чтобы там было не заперто. Она, не сбавляя скорости, врезалась дверь. Все еще не оставляя надежду, отпрянула, и навалилась на нее всем телом еще раз, но та, увы, не поддалась. В отчаянии Лилит забарабанила кулаками по дереву изо всех сил.
— Да открой же ты эту чертову дверь!— прокричала она, слыша, как внизу загупали чьи-то быстрые шаги.
В тот момент, как преследующие ее мужчины достигли верхней ступени, дверь неожиданно распахнулась, и Лилит, не сумевшая сохранить равновесие под тяжестью навалившихся на нее тел, буквально ввалилась в зал трактира. Все вместе они рухнули на пол, сверху на девушку приземлилось несколько человек, прижав ее так, что она распласталась, не в силах пошевелиться.
Она уткнулась лицом в грязный пол и закашлялась от попавшей в горло пыли. В ушах звенело, а перед глазами плясали огоньки. Чертыхаясь и отплевываясь, она услышала голос человека, стоящего над ней. Она не видела его лица, а только окованные сталью носки сапог.
— Так что, старина Корнел, говоришь, нет у тебя никакой игровой комнаты?
С трудом сумев извернуться, Лилит подняла голову, и сердце ее рухнуло в пятки. Перед ней стоял, ухмыляясь, высокий мужчина в кольчуге и синем плаще, на котором поблескивала увесистая брошь с символом Гааса - морда дикого вепря с раскрытой пастью и огромными бивнями.
Такую брошь имели право носить лишь немногие: правитель города и его семья, высокопоставленная знать, а так же городская стража.
Глава 2. Предыстория
Нас может многое изменить, но наше начало и конец в семье.
Энтони Брандт
Под колесами повозки ненавязчиво хрустел гравий, мужчина с вожжами в руках клевал носом, сонно вглядываясь в огни окон проплывающих мимо домов. Он думал о том, какие у него шансы добраться до следующего города до того, как мясо в его повозке начнет тухнуть.
Впереди показались обширные владения, зажиточная ферма привлекла внимание торговца. Большой двухэтажный дом из отесанного камня и кирпича, с большими окнами, обрамленными резными ставнями, возвышался над двумя строениями попроще. По всей видимости, это были амбары. Постройки из дерева, аккуратно обмазанные глиной, представляли собой крытые загоны для скота. Рядом с ними торговец разглядел конюшню. Где-то недалеко блеяли овцы, он подумал, что эта ферма наверняка процветает, теперь очень немногие могли позволить себе держать скот.
Позади дома раскинулись поля, засеянные подсолнухами, пшеницей и кукурузой, шелест которой доносился до ушей Марко. Навскидку он сказал бы, что поля занимали не меньше пары-тройки акров. В одиночку семья фермера вряд ли бы справилась с такой площадью, а значит, они еще и нанимают работников для обработки земли.
Мужчина фыркнул себе под нос, продолжая рассматривать ферму. Он попытался представить, кто владеет этим местом. Вероятнее всего, это какой-то папенькин сынок, которому просто повезло родиться в богатой семье, и который не сделал ровным счетом ничего, чтобы достигнуть всего этого. Кроме того, что родился, конечно. Марко представил себе его жену, это должно быть какая-то прыткая стерва, вцепившаяся в богатого мужика, который был её единственным шансом выбиться в люди. Может, когда-то она была вполне красивой, а вот теперь она растолстела и обленилась, а дети их только и ждут, когда папаша откинет концы, чтобы они могли так же, как и он когда-то, унаследовать незаслуженное богатство. Марко думал о том, как несправедливо всё устроено в этом мире, кто-то получает все, не приложив никаких усилий, а кто-то трудится, как проклятый, а жизнь его становится только труднее и унылее с каждым днем.