Епифаний промолвил:"Дивен Бог в тебе, ибо ничего не укрыл от тебя! Но откуда маг узнал и рассказал ей то, что она делала начиная с юности?"Блаженный ответил:"Разве ты не знаешь, что демоны неотделимы от христиан? А посему, раз они неотделимы, ясно, что и дела наши они узнают. Ведь когда кто‑нибудь приходит к магу, маг задает дьяволу, который сопровождает пришедшего, такой вопрос:"Скажи мне, что он совершил с детских лет до сих пор?"Он же, будучи неотделимым и за всем наблюдая, возвещает ему об этом как своему демону–сообщнику и соучастнику. Ведь подобно тому как ангелы Божий нам многое возвещают, так и им демоны говорят т что знают".
После того как блаженный поведал об этом, Епифаний, удивившись и восславив человеколюбивого Бога, поцеловал святого и удалился. В пути, однако, он поразился тому, что ничто из происходящего не укрывалось от него, ни относящееся к нему самому, ни случавшееся с другими.
36. О ВИДЕНИИ ПРОРОКА ДАВИДА.
И снова в один из дней, когда заканчивался[15] Великий Пост и множество людей царствующего града славило владыку Христа пальмовыми ветвями и гимна ми, блаженный Андрей увидел седовласого мужа, весьма красиво го, который появился в храме Святой Мудрости Божьей с бесчисленными спутниками, и держали они пальмовые ветви и кресты отбрасывающие блеск молнии, и пели они мелодию, приятную, cладостную и спасительную. Подбадривая друг друга, они шествовали, как будто направляясь к амвону, и лица их были прекрасны. А тот седовласый держал лиру и ударял по струнам, подыгрывая поющим так что блаженный, очарованный и обрадованный этим зрелищем, запрыгал и сказал:"Вспомни, Господи, Давида и всю кротость его: вот, услышали мы Госпожу–Заступницу, и нашли Ее и радостную Мудрость, похожую на Нее". Когда он говорил это, некоторые из мудрецов, находящихся там, стали говорить ему:"Как же это, дурачок? Взгляни, ты совсем не прав: разве имеет Псалтирь в этом отрывке из стиха указание на Госпожу–Заступницу? Так о чем же ты говоришь?"Отвечал им святой:"Жилище, жилище и Божие отдохновение". Они же, как услышали это, из‑за неведения своего захохотали и, высмеяв его, удалились. А блаженный узрел Давида и сказал следующее:"Пребывая среди старых поколений, ты рек:"Доколе не найду места Господу, жилища — Богу Иакова". Смотри же, теперь ты нашел жилище Богу, отдохновение и дом, во–первых — заступающуюся за нас Великую Госпожу, затем — эту великую Церковь Божию: ведь она — дом Божий, и жилище его — она. О, если бы вы видели, какие замечательные напевы играет он в этот час!"
После того как все это было увидено и сказано праведником, он сразу же покинул церковь, вышел вон и стал обходить закоулки, приплясывая и шепча губами. И встречает какого‑то богатого человека, проходящего мимо, и говорит ему:"Дай мне что‑нибудь". А тот в ответ:"У меня ничего нет, дурень". Праведник промолвил:"Хорошо сказал Краеугольный камень, что игольное ушко не вместит тебя". А тот в ответ:"Вот дурак — так дурак, разве бывает игольное ушко, через которое можно было бы пройти?"Сказал праведник:"Недоумок, узко и сжато игольное ушко, ведущее к жизни, а ты сам толстый и жирный, тучные же земли не пройдут через него. Ведь даже осел, лягающийся на прямой дороге, никогда не пройдет по узкой улице". Услыхав это, богач рассмеялся и сказал:"Поверь: хоть ты и дурак, а здорово оскорбил нас!"Отвечает ему праведник:"Дай мне монету, потому что я беден". А тот:"У меня нет монеты". Молвил праведник:"Дай мне сребренник". А тот отвечает:"Как, если у меня нет?"И говорит праведник:"Тогда дай мне обол или кусок хлеба". Праведник сказал это, взывая к его бессердечию и зная, что нет в нем жалости. А тот ответил:"Ты знаешь, сколь много мы, богатые, тратим". Промолвил праведник:"В ульях очень много пчел, но одни влетают, другие вылетают, так же и муравьи, но, как море, дракон и аид ненасытны и ненаполнимы, так и богатые". Потеряв при этом самообладание и ничего не сумев добиться, он, словно один из сумасшедших, осмеял его и ушел. И сказал самому себе:"О слепота и огрубелость души! Как можем мы, безжалостные, увидеть лик Господа? О жестокое своеволие и равнодушная совесть! Почему мы относимся к Богу святому, как бездушные камни, и не думаем, несчастные, о том, что рождены мы здесь, но уйдем‑то в другое место, и о том, какую защиту мы хотим представить пред тем грозным и нелицеприятным Судией. Но поспешим и мы, душа моя, к предстоящей цели, и перемелемся в мельнице, ведь недалеко мы и уйдем оттуда, где излюбленное пастбище и текущая медом вода; пойдем, жалкий безумный ослик, возьмем на себя нашу духовную работу, как молодой осел — Господа, дабы, когда один оставляется, а другой берется, мы были замечены в сретение Господу святыми ангелами".