Но это была лишь проба пера. Основной импульс в создании пластилиновой армии дал мне просмотр «Панорамы Бородинской битвы», что в Москве. Я запасся пластилином и начал лепить французскую и русскую армии по полкам и батареям. Полки были пехотные и кавалерийские (драгуны, гусары, уланы, казаки, кирасиры). В моих пехотных полках было по 34 человека (3 батальона, 30 солдат и 4 офицера), в кавалерийских полках — по 11 человек. Солдатики получились маленькие и примитивные, они для большей устойчивости не имели ног, также и кони. Колеса для пушек у меня были из пуговиц, а стволы — из обрезанных карандашей. Французы, как и положено, были в синих мундирах, русские — в зеленых (причем каждый полк имел свою униформу).
В общем, когда численность войск с обеих сторон достигла 10 полков пехоты и 10 полков кавалерии, а пушек было не менее 20 штук на обе армии (естественно, с прислугой), я начал разыгрывать Бородинскую битву у себя в квартире (естественно, когда дома не было родителей).
На кухне корпус Богарне атаковал деревню Бородино. Здесь же совершили контрудар казаки Платова и уланы Уварова. В большой комнате разыгралось основное действие Бородинского сражения — битва за Багратионовы флеши, а в маленькой комнате батарея Раевского доблестно отбывали атаки французской пехоты. Пехота колола спицами, кавалерия рубила заточенными металлическими пластинами, а артиллерия стреляла пластилиновыми ядрами. В общем, у меня всегда побеждали русские.
Я очень хорошо натренировался в кидании пластилиновых ядер. Меткость была поразительная. Может быть, поэтому я в армии хорошо стрелял из карабина и автомата. Помню, повезли нас как-то на полигон (я прослужил уже больше года). Стреляли из автоматов по фигурам. Две фигуры статичные, а третья появлялась на несколько секунд и затем исчезала. Мне дали рожок с патронами. Стреляли парами. Я залег, как учили, и за несколько секунд поразил очередями первые две мишени. Третья только начала подниматься, и я нажал на спусковой крючок — одиночный выстрел сразил ее на подъеме.
— Сержант такой-то стрельбу окончил», — сказал я, вставая, когда мой напарник еще выцеливал первую мишень.
— Оценка «хорошо»! — ответил мне один из руководителей стрельбами.
— Почему? — спросил другой.
— Выстрел был одиночный, — аргументировал первый.
— Ну и что, все цели поражены! — возразил другой.
— Хорошо, оценка «отлично», — уступил первый.
Когда я возвратился в строй, сержант из другого взвода сказал фразу, которую я не сразу понял.
— Тебе только по индейцам стрелять!
В институте мне пришлось защищать честь факультета в соревнованиях. Нужно было пробежать на лыжах 5 км, подтянуться 8 раз и стрелять из мелкокалиберной винтовки. Лучше всего мне удалась стрельба: 48 очков из 5 выстрелов.
Но вернемся к солдатикам. В детстве я лепил не только солдатиков Отечественной войны 1812 года. Я листал страницы школьных учебников по истории Древнего мира и Средних веков и лепил, лепил солдатиков с ногами и без ног, пеших и конных. Из-под моих пальцев появлялись древние греки, римляне, древние германцы, франки времен Хлодвига, рыцари-крестоносцы, бароны, герцоги, короли и их мушкетеры и т. д.
Какова их дальнейшая судьба? Печальная. Их выбросили родители, так как я вырос, и нужно было заниматься учебой и определять свою профессию. Я выбрал профессию учителя истории. Но это уже другая история.
Теперь я давно на пенсии. Нет уже родителей. Я живу один в двухкомнатной квартире, и некому выбросить моих солдатиков. И вот в печальные месяцы так называемой пандемии я вновь начал создавать пластилиновые армии. Вернее, я вначале покупал оловянных солдатиков. Тематика была та же: русская и французская армии Отечественной войны 1812 года. Купил порядка 30 солдатиков и 5 пушек. Но вскоре понял, что мои капиталы ограниченны, и я потратил их приобретение нескольких коробок пластилина и нескольких кусков глины. И вновь из-под моих пальцев стали появляться солдатики. Право, навыки остались, я даже стал лепить их более качественно — с лицами, обрамленными усами и бородами (ученые говорят, что мелкая моторика спасает от деменции, так что карты мне в руки). Так появились 2 пеших полка (один русский, другой французов), 2 конных полка той же номинации, еще 3 батальона (русских егерей, французских мушкетеров и английских стрелков), а также четыре пушки из глины с прислугой. Солдатики и кони, в основном, были без ног, но иногда из-под моих пальцев выходили отдельные полноценные воины, с ногами и всей положенной амуницией. На солдатика без ног я тратим в среднем 20 минут, с ногами рождался за час. Естественно, на конных воинов времени шло больше. В общей сложности у меня появилось порядка 200 солдатиков. Появились и орудия боя: рогатки, луки, ядра, стрелы и т. п. В общем, моя личная армия к началу спецоперации была готова защищать Отечество. Спустя 55 лет в той же квартире возобновились комнатные баталии.