Не приводим вполне этого очень обширного послания, но и сделанных нами выдержек довольно, чтобы видеть, что скорбящий Святитель не имел людей, более Сергия и Феодора близких по духу, пред которыми он мог бы раскрыть все свое горе и облегчить душу излиянием скорбных чувств. И он не ошибся. Из его третьего послания видно, что Преподобные не оставили без ответа его скорбной исповеди. «Елико смирение и повиновение, и любовь иместе к святей Божией Церкви и к нашему смирению, все познал есмь от слов ваших, – пишет Святитель от 18 октября уже из Киева. – А како повинуетеся к нашему смирению, тако крепитеся». Теперь Киприан уже спокойнее смотрел в будущее, зная свою правоту. «Яз бо славы не ищу, ни богатства, но митрополию свою, юже ми есть предала святая Божия Церковь, а смирения (мира) и соединения церковнаго желаю и христианскаго. А кто нас не восхотели, потом познают истину. А яз без измены (непременно) еду к Царю-городу. А пред собою вести послал же есмь. А вы, сынове, не тужите; молите же Господа Бога, да сподобит нас видетися, и тогда утешимся веселием духовным и возрадуемся». Так Святитель Киприан заключает свое третие послание к Преподобным.
Между тем Митяй с большою свитою и дарами отправился в Царьград для посвящения в сан митрополита. Но над гордым честолюбцем сбылось пророчество смиренного игумена Сергия: во время плавания он вдруг заболел и в виду самого Константинополя скоропостижно умер. «Рассказывали, – говорит летописец, – что корабль, на котором он плыл, во время его болезни вдруг стал на одном месте без всякой причины; и тогда как другие суда шли взад и вперед беспрепятственно, он, как бы удерживаемый невидимою рукою, не трогался с места, несмотря на попутный ветер и все усилия пловцев. Когда же Митяй умер и был свезен на особом судне в Галату, где и похоронен, то корабль немедленно тронулся и пошел своим путем»132.
Преподобный Дионисий, Епископ Суздальский, в это время находился в Царьграде. При расположении к нему Патриарха, который почтил его саном Аpxиепископа, Дионисий мог бы после несчастной смерти Митяя испросить себе сан Митрополита. Но он не искал земной чести, а только славы Божией133. Нашелся другой искатель высокого сана, – это был архимандрит Пимен, один из спутников Митяя. И без согласия княжеского, обманом и подкупом, он добился того, что был поставлен в сан Митрополита. Когда Великий Князь узнал об этом, то распорядился взять Пимена еще на пути в Москву и послать в заточение, а своему новому духовнику, Преподобному Феодору Симоновскому, приказал ехать в Киев, чтобы звать в Москву Митрополита Киприана. В мае 1381 года Киприан с честию был встречен в Москве. Но в августе 1382 года, во время нашествия Тохтамыша, он имел неосторожность удалиться из Москвы в Тверь, где в то время княжил давний враг Великого Князя Московского – Михаил Александрович. Московский Князь оскорбился и после того не захотел принять к себе Киприана, который вынужден был снова удалиться в Киев. Туда сопровождал его ученик Преподобного Сергия, Преподобный Афанасий Серпуховской. Сохранилось от этого времени еще письмо Киприана, по всей вероятности писанное так же, как и вышеупомянутые три, к Преподобному Сергию, но уже одному, без Феодора. «Буди ти ведомо, сыну, – писал Митрополит, – еду к Царю-городу конми, на Волошскую землю. Мне не хотелося от своих детей нигде не бывати (расставаться), да что взяти! Кто мене в труд путный вложил в сие время, Господь Бог паки да подаст ему (Великому Князю) познати истину. А мне борзо (скоро надо) быти у вас из Царягорода, а лживаго человека и льстиваго (Пимена) Бог объявит. Ты же прилежи своей пастве, ведый, яко о них слово воздаси Богови; Аще ли кто не послушает, о том больше прилежи и учи, веси бо слово Господне, глаголющее: изводяй честное от недостойнаго яко уста Моя будет. Маловременна бо есть жизнь наша, и блажен человек ходяй в заповедех Господних. Отпиши же ми (ко мне), дати ми сведомо, како еси (как ты живешь). А Господь Бог да соблюдает вас неврежены».