Вопрос о происхождении Корюна еще не выяснен окончательно. Этот спорный вопрос удастся разрешить после академического издания текста Корюна со всеми разночтениями списков.
Из вышеизложенного не подлежит сомнению, что Корюн был любимым учеником и сподвижником Маштоца. Чему же обучались ученики в школах Маштоца и Саака? Разумеется, не только грамоте на армянском языке. В этих школах они изучали греческий, сирийский, возможно и персидский языки, библию и труды отцов церкви и, по всей вероятности, другие предметы, входящие в церковные школы периода раннего феодализма. Лучших абитуриентов школы отправляли в Сирию и Греции для усовершенствовани в науках и для переводов книг ил армянский язык. В числе первых учеников, отправленных в Сирию и Грецию, были Иосеп. Иоанн, Гзник, Гевонд, Корюн и другие.
4
По мере сил наших осветив жизненный путь нашего автора, перейдем к его литературному наследию.
Имеется ряд гипотетических теорий арменоведов-филологов, приписывающих тот или иной переводный, а иногда и оригинальный, национальный, но анонимный или сомнительный литературный памятник Корюну.
Современные филологи-арменоведы, точно так же выдвигая гипотезы о принадлежности того или иного оригинального или переводного памятник какому-нибудь автору,, обосновывают свою гипотезу данными текстологического, филологического характера: сходство стиля, однородность лексики. совпадение выражений, оборотов речи, иногда выявляемые в обоих сравниваемых памятниках общие места, даже дословные отрывки и т. д. В этом разрезе в отношении Корюна и его литературного наследия проделана большая работа арменоведами-филологами - Норайром Бюзандаци, Н. Акиняном, Г. Фынтыгляном и другими. Подобная текстологическая работа оказала весьма большую пользу в деле уточнения и исправления текстов древнеармянских памятников. Однако она не была в состоянии выявить и доказать авторство данного памятника.
Здесь не место заниматься разбором текстологических работ этого порядка. Мы рассмотрим, к тому же сжато, весьма ценный труд Норайра Бюзандаци о переводах Корюна28.
Маститый филолог Н. Бюзандаци, весьма тщательно изучив оригинальные и переводные памятники письменности первой половины V века, делит их на четыре группы, при этом тексты "Жития Маштоца" Корюна, "Истории" Агатангелоса, Фавстоса Бузанда, книг Маккавеев и предисловия, а также заголовок к "Деяниям апостолов", "Соборным посланиям", "Посланиям ап. Павла" и т. д. Эвтала Александрийского, по стилистическим особенностям выделил в "четвертую группу" учеников-переводчиков Маштоца, единственным представителем которых он считает Корюна. Таким образом, Корюн, автор "Жития Маштоца", является, по мнению его, одновременно переводчиком трудов Агатангелоса и Фавстоса Бузанда, книг Маккавеев и предисловий Эвтала Александрийского.
Основной недостаток текстологического груда Н. Бюзандаци сводится к тому, что он понятия "группы" и единоличного автора отождествляет и таким плодовитым автором считает Корюна. Если последовательно развить такую постановку вопроса. окажется, что вся богатейшая оригинальная и особенно переводная литература первой половины V века является продуктом труда литературных деятелей, являвшихся в то же самое время и самыми усердными переводчиками; а если исключить из этой группы основоположников армянской письменности Саака и Маштоца, останутся в ней лишь Езник Кохбаци и Корюн....
Норайр Бюзандаци смешивает понятия группы и единоличного автора. В группе могут состоять многие деятели, а единоличный автор едва ли может представлять целую группу.
И в самом деле, в упомянутых памятниках можно наблюдать общее стилистическое родство, колорит, сходную лексику и т. д., но все это является не характерными исключительными качествами единоличного автора, а целой группы авторов одной эпохи.
Некоторые из упомянутых в "четвертой группе" произведений, несомненно, являются оригинальными трудами, имеющими и сходство с Корюном, и резко отличающиеся от последнего своим модусом экривенди, как например, "История" Фавстоса Бузанда и т. д. Таким же автором являлся в первоначальной армянской редакции и "Агатангехос".
В настоящем предисловии не будем рассматривать авторство и других памятников, входящих в "четвертую группу". Это выведет нас из рамок сжатого предисловия.
Рассмотрим вплотную самый достоверный памятник, принадлежащий перу Корюна - "Житие Маштоца".
5
Чем же является в литературоведческом аспекте эта маленькая книжка Корюна? От выяснения лого вопроса зависит и требование, которое будет предъявлено к ее автору.
Исторический труд Корюна содержит весьма ценные исторические сведения об Армении конца IV и первой половины V века и является пока что непревзойденным первоисточником по истории изобретения армянского, иверского и агванского алфавитов, возникновения литературы на этих языках, но все же она не является историческим трудом в прямом смысле слова. В ней преобладает не историческая объективность, оснащенная реальными фактами общественно-политической жизни, а достаточно ясно выраженная тенденция возвышения и восхваления своего духовного отца, учителя. вардапета и его духовных подвигов. В жанровом отношении это первое оригинальное произведение на армянском языке скорее всего походит на панегирик.
В самом деле, беглое сравнение принципов, положенных в основу данного произведения, с выработанными в греко-римском мире правилами, или канонами панегириков, как литературного жанра, воочию доказывает их полное сходство.
Как известно, в древнем греко-римском мире существовали специальные книги по риторике; это т. н. "Книга Хрия", в которой были установлены способы, приемы и правила составления речей на ту или иную тему. В ней учили, как изобретать и располагать мысли для развития и завершения намеченной темы.
"Книга Хрия" была распространена и в Армении. Она приписывается Мовсесу Хоренаци. Имелось ли такое пособие на армянском языке до 40-х годов V столетия, трудно сказать. Вероятнее всего в то время адепты армянской литературы непосредственно пользовались греческими оригиналами. Содержание "Книги Хрия" в отношении правил и канонов нс изменялось. Изменялись лишь темы, зачастую приобретая местный национальный колорит.
В подтверждение нашего тезиса сопоставим и сравним "Историю Маштоца" или "Житие Маштоца" с тем определением панегирика, которое имеется в *** ("Книге Хрия"): "Панегирик это речь, сказанная о добре29. - говорится в ней. - Следует восхвалять личность и дела, и места, и времена"...
Далее следуют правила для составления похвального слова:
При составлении панегирика необходимы:
а) Предтропье - *** (Предисловие) о причине его создания, в данном случае о лице;
б) похвала области, рода, предков, родителя;
в) рождение героя, питание, учение, поведение;
г) затем, в основном разделе панегирика, восхваление деяний героя с подразделением их в аспекте лица, тела и обстоятельств;
д) сравнение восхваляемого лица с другим более известным лицом и выявление превосходства первого;
е) повторное восхваление лица и завершение панегирика.
Вот основные риторические каноны-правила составления похвального слова-панегирика в сжатом изложении.
А теперь проследим, как эти правила использованы нашим автором при составлении своего похвального слова в честь основоположника армянской письменности в его "Истории жизни и смерти Маштоца".
В композиционном отношении произведение Корюна соответствует этим правилам "Книги Хрия". Расхождения обоих памятников легко объясняются обстановкой, задачей и обстоятельствами места и времени.
Корюн предпослал своему труду маленький зачин, в котором говорится, что он пишет свой труд по велению своего однокашника Иосепа, в то время местоблюстителя армянского католикоса, и других товарищей по учебе.
За этим сжатым зачином следует риторический вопрос, столь необходимый для создания похвального слова: