Тренировка закончилась, тренер обрадовал:
- Остановимся на первоначальной схеме.
Это значит, что я выйду на игру с чемпионами. Вот это дело! Самая приятная новость за день!
- И чтобы без пропусков и травм. И никаких нарушений режима! - добавил он строгим тоном.
Это не для меня, это для тех, кто любитель по пиву прогуляться. А для меня... Блин... Травма... Хоть бы обошлось.
- Кто в общежитие, могу подбросить по пути, - привычно предложил он.
Внутри его «Mazda» выглядела круто. Кресла обшиты мягкой кожей, весь салон в красно-черных тонах. Спортивный руль, автоматическая коробка передач. Всю поездку я восхищался машиной и не заметил, как быстро мы приехали.
- Ну, как нога? - спросил тренер.
- Всё нормально, не беспокойтесь, - бодрячком ответил я.
- Если что, сразу звони, понял?
- Хорошо, - пообещал я и захлопнул дверцу машины.
На улице было тепло, только резкий ветер периодически давал о себе знать. Я думал прогуляться, но, когда увидел, что в моей комнате не горит свет, повернул в общагу. Хотелось закрыться в четырех стенах и никому не открывать.
Я достал свой любимый патефон, пару пластинок и включил первую попавшуюся. Это были «Времена года» Антонио Вивальди. Заиграл первый этюд «Весна», он нравится мне больше других.
Под музыку я начал чистить картошку.
- Эх, романтика общежития.
Вообще я не люблю готовить, но знаю точно, что питание - тема серьезная. Из своего детства я помнил: все нехитрые блюда, которыми меня кормила мать, были самыми вкусными! Я поглощал их с неизменным аппетитом. Не помню ни одного случая из своей жизни, чтобы я или отец вдруг сказал:
- Я это есть не буду...
Или:
- Не хочу!
Эти слова были сродни предательству. Мама старается, а ей в благодарность такие вот слова...
Мама ни разу в жизни не была в ресторане или кафе. Самое большее - это столовая на работе.
С тех пор, как я поселился в общежитии, мне не хватало той вдохновенной простоты, которую я ценю теперь чуть ли не во всем.
На кухне я поставил кастрюлю с картошкой на плитку и вернулся в комнату.
Повсюду были разбросаны фантики, обертки от сладостей, пустые пакеты от фастфуда. Кровать у соседа не заправлена, стол грязный, на полу кожура от семечек.
Я сам, конечно, не образец для подражания, но Витька! Тот еще фрукт. Первый год я ссорился с ним, каждый день заставлял убирать за собой.
- Кто твои засранки убирать будет?
Он равнодушно выслушивал мои претензии, молча собирал шуршащие бумажки, демонстративно складывал их в пакет и уносил в туалет, где корзина для мусора. Но на следующий день вытворял то же самое. Накричу - уберет. Не накричу - все валяется. Вот и сейчас слинял, пока меня не было дома и, естественно, оставил все в первозданном, замусоренном виде.
Не скажу, что меня это сильно напрягает, по-моему, я даже привык к этому. Но когда приходят девушки, даже мне немного неуютно.
Есть два варианта.
Когда-нибудь и они привыкнут к этому бардаку.
Перестанут приходить.
В дверь постучались.
Стук был двойной и тихий, прям как у воробья, который зимой стучит за окном. Я сразу понял, это Оля.
Оля приходит ко мне так: стучится и, не дожидаясь ответа, чуть ли не вбегает в комнату. С веселым лицом сразу начинает рассказывать, что у неё произошло или скоро произойдет, но сегодня этого не случилось. А должно бы уже, пора...
Когда ты проживешь пару лет в общежитии, ты научишься узнавать шаги каждого знакомого тебе человека, скрип каждой двери. Ты всегда знаешь, кто проходит мимо твоей комнаты, кто среди ночи бежит в туалет. Бегают, как я понял, от того, что боятся или не донести, или темноты, или потерять свой сон.
С Олей у нас дружеские отношения. Мы учимся в одной группе, часто делаем вместе задания, прикрываем друг друга и никогда не ссоримся, потому что ничем не обязываем себя, кроме нашей дружбы.
- Сейчас есть будем, - говорю я. - Картошка вот-вот сварится.
- Картошка - это хорошо! - потирает она руки. - А что к картошке?
- Хлеб, соль и лук, - перечисляю я скудные запасы холодильника.
Она в легкой футболке, в коротких красных шортиках и в теплых гольфах. Я невольно любуюсь ей.
- Пойдем ко мне, - делает Оля встречное предложение. - У нас масло есть и капуста квашеная.
- О! - мне по вкусу такие деликатесы. - А девчонки не будут ворчать? Поздно уже.
- Соседки куда-то умотали, вместо себя оставили мне много сладостей.
- Хорошо, - расслабляюсь я. - Минут через пять приду.
Оля ушла.
Пока доваривалась картошка, я прибрался в комнате, ополоснулся под раковиной, и вот уже стою на ее пороге с дымящейся кастрюлей в руках.