Болезнь сия врачуется молитвою, воздержанием от празднословия, посильным рукоделием, чтением слова Божия и терпением; потому что рождается она от малодушия и праздности, и празднословия (Антиох, Слово 26; Исаак Сирин, 212).
Трудно избежать ее начинающему жизнь монашескую, ибо она первая нападает на него. Потому прежде всего и должно остерегаться ее посредством строгого и беспрекословного исполнения всех возлагаемых на послушника обязанностей. Когда занятия твои придут в настоящий порядок, тогда скука не найдет места в сердце твоем. Скучают только те, у кого дела не в порядке. Итак, послушание есть лучшее врачевство против сей опасной болезни.
Когда одолевает тебя скука, то говори себе, по наставлению преподобного Исаака Сирина: ты опять желаешь нечистоты и постыдной жизни. И если помысл скажет тебе: великий грех убивать себя, - ты скажи ему: убиваю себя потому, что не могу жить нечисто. Умру здесь, чтобы не увидеть истинной смерти – души моей в отношении к Богу. Лучше мне умереть здесь за чистоту, нежели жить в мире жизнию злою. Я предпочел смерть сию грехам моим. Убью себя, потому что я согрешил Господу, и не буду более прогневлять Его. Что мне жить в удалении от Бога? Озлобления сии стерплю, чтобы не лишиться небесной надежды. Что Богу в моей жизни, если я буду жить худо и прогневлять Его? (Слово 22).
Иное – скука, а иное – томление духа, называемое унынием. Бывает иногда человек в таком состоянии духа, что, кажется ему, легче бы было уничтожиться или быть без всякого чувства и сознания нежели долее оставаться в этом безотчетно-мучительном состоянии. Надобно спешить выйти из него. Блюдись от духа уныния, ибо от него рождается всякое зло (Варсонофий. Ответы 73, 500)
Есть уныние естественное, учит святой Варсонофий, от бессилия; и есть уныние от беса. Хочешь ли знать это? Испытай так: бесовское приходит прежде того времени, в которое должно дать себе отдохновение. Ибо когда кто предложит себе сделать что-нибудь, оно прежде, нежели исполнена будет треть или четверть дела, нудит его оставить дело и встать. Тогда не надобно слушать его, но надобно сотворить молитву, и сидеть за делом с терпением. И враг, видя, что он поэтому творит молитву, удаляется, потому что не хочет давать повода к молитве (Варсонофий. Ответы 562-565)
Когда Богу угодно, говорит святой Исаак Сирин, повергнуть человека в большие скорби, попускает ему впасть в руки малодушия, оно рождает в нем крепкую силу уныния, в котором он испытывает душевную тесноту, и это есть предвкушение геенны; вследствие же сего находит дух исступления, от которого происходят тысячи искушений: смущение, ярость, хула, жалоба на свою участь, развращенные помыслы, переселение из места в место и тому подобное. Если спросишь: какая сему причина? то скажу: твое нерадение; потому что ты не позаботился поискать уврачевания их. Ибо врачевание для всего этого одно, при помощи которого человек скоро находит утешение в душе своей. И что же это за врачевство? – Смиренномудрие сердца. Ничем, кроме него, человек не может разрушить оплот сих пороков, а напротив того, находит, что сии превозмогают над ним (Исаак Сирин, лист 156 об.) Уныние у святых отцов иногда называется праздностью, ленностию и разленением.
14. Об отчаянии.[Отчаяние, по учению св. Иоанна Лествичника, рождается или от сознания множества грехов, отчаяния совести и несносной печали, когда душа, множеством язв покрытая, от невыносимой их боли погружается во глубину отчаяния, или от гордости и надмения, когда кто почитает себя не заслуживающим того греха, в который впал. Первого рода отчаяние влечет человека во все пороки без разбора, а при отчаянии второго рода человек держится еще своего подвига, что, по словам Иоанна Лествичника, и несовместно разуму. Первое врачуется воздержанием и благою надеждою, а второе – смирением и неосуждением ближнего (Лествица, лист 102, степень 26)].
Как господь печется о нашем спасении, так человекоубийца диавол старается привести человека в отчаяние.
Душа высокая и твердая на отчаивается при несчастиях, каких бы то ни было. Жизнь наша есть как бы дом искушений и пыток; но мы не отступим от Господа, доколе не повелит Он оставить нас пытающим, и пока мы не будем оживлены терпением и твердым бесстрастием.
Иуда предатель был малодушен и не искусен в брани, и потому враг, видя его отчаяние, напал на него и принудил его удавиться; но Петр – твердый камень, - когда впал в великий грех, как искусный в брани, не отчаялся и не потерял духа, но пролил горькие слезы от горячего сердца, и враг, увидя их, как огнем палимый в глаза, далеко убежал от него с болезненным воплем.