Если же Преподобный слышал, что монахи беседуют, собравшись вдвоем или втроем, или смеются, он негодовал и, желая прекратить недозволенную беседу, ударял рукой в дверь или стучал в окошко и отходил. Таким образом он давал знать о своем приходе и своим невидимым посещением останавливал праздные беседы. На следующее утро он призывал к себе празднословивших, но и тогда не сразу запрещал им беседы, не обличал их с гневом и не наказывал, но издалека, тихо и кротко, как бы рассказывая притчи, беседовал с ними, желая узнать их прилежание и усердие к Богу. И если брат был послушливым, смиренным и горячим в вере и в любви к Богу, то вскоре, поняв свою вину, он со смирением, припав к земле, склонялся перед Сергием, умоляя простить его. Если же брат был непокорным, с сердцем, помраченным от бесов, если он стоял перед Игуменом, думая, что святой говорит не о нем, и почитал себя безгрешным, пока Преподобный терпеливо обличал его, по слову Писания: "Пусть накажет меня праведник милостью своею и обличит меня" [Пс. 140, 5], то на такого непокорного брата Игумен накладывал епитимью, потому что тот не понял своей вины и не осознал своих грехов; и тогда, наставив на путь исправления провинившегося, Преподобный отпускал его. Так Сергий учил братию прилежно молиться Богу, не беседовать ни с кем после повечерия и не выходить из своей келлии в чужие без крайней необходимости и нужды, но заповедовал каждому, уединившись в своей келлии, втайне молиться Богу и заниматься по силе своим рукоделием, к которому способен, имея во все дни непрестанно на устах псалмы Давида.
Глава 10
ОБ ИЗОБИЛИИ ВСЕГО НУЖНОГО
В первое время, когда обитель начинала устраиваться, в ней многого не хватало; монахи были лишены самого необходимого из-за своего совершенного нестяжательства и безлюдности того места, так что им неоткуда было ждать ни утешения, ни приобретения самых необходимых вещей. И откуда они могли получить что-либо нужное, если то место было пустынным, и вокруг не было ни сел, ни домов. Долгое время туда не было хорошей дороги, и люди с трудом, почти наугад пробирались в обитель по узкой, труднопроходимой, прерывающейся тропинке. Большая и широкая проезжая дорога была далеко и проходила в стороне от той пустыни; вокруг монастыря было безлюдье, со всех сторон обитель обступали дикие, пустынные леса, поэтому то место справедливо называлось пустыней. Так жили монахи много лет – думаю, больше пятнадцати.
Через некоторое время – полагаю, что во время княжения Великого князя Ивана, сына Ивана54, брата Симеонова55, сюда начали приходить христиане, проходя через эти леса, и им полюбилось это место. Многие захотели остаться там и начали селиться по обеим сторонам от обители, вырубая леса, поскольку никто им не препятствовал. Появились многочисленные поселения, изменившие прежний вид пустыни, не пощадившие ее и преобразившие в обширные пашенные угодья, которые мы видим и теперь. Переселенцы построили деревни из многих дворов, засеяли поля и начали собирать урожаи; число окрестных жителей весьма умножилось; они часто посещали монастырь, принося разнообразные нужные вещи, которых не перечесть. Но мы оставим теперь эти рассуждения и вернемся к прерванному повествованию, к тому, о чем я начал говорить в начале главы, – о полной бедности и недостатке самых необходимых вещей, без которых нельзя обойтись.
Когда обитель только начала устраиваться и в ней жило немного братий, когда не было посетителей, приносивших нужное для жизни братии, тогда часто недоставало самых необходимых вещей, так что много раз с утра и хлеба не было. Кто сможет перечислить все лишения, которые перенес Преподобный отец наш Сергий? В первое время, когда начиналось устроение обители, порой не было хлеба – ни муки, ни пшеницы, ни какого-либо другого зерна; иногда недоставало масла, соли, съестных припасов; порой не было вина, чтобы служить обедню, и ладана для каждения; иногда не было воска, чтобы катать свечи, и монахи пели ночью заутреню без свечей, зажигая березовую или сосновую лучину, при свете которой они канонаршили, или читали по книгам, — так они отправляли всенощные службы. Преподобный же Сергий всякую нужду, беду, скудость и лишения терпел с благодарностью, ожидая от Бога великой милости.
Однажды в обители случилось искушение (вместе с искушением посылается и милость Божия): у Игумена закончились хлеб и соль, и во всем монастыре истощились съестные припасы. Преподобный Игумен установил для всей братии строгий порядок: если случалось такое искушение, что в обители недоставало хлеба или заканчивались запасы еды, то братии запрещалось выходить из монастыря для сбора подаяния у мирян по деревням и селам, иноки должны были оставаться в монастыре, просить у Бога и терпеливо ожидать Его милости. Что Преподобный повелел и заповедал братии, то выполнял и сам и терпел голод три или четыре дня, оставаясь совсем без еды.