Поскольку тверской идеолог перерабатывал Троицкую летопись в определенном духе, следовательно, перед ним стояла задача дать разъяснение тверской политики какому–то лицу. Спрашивается: кому? Ответ содержится в тексте, перемещенном в Тверской сборник: «Довлеет же зде о сем напиеати, отче боголюбивый Варламе, таковыа ради вещи: отселе убо не въсхотеша сынове тверстии помагати москвичем на Литву» [181]. Здесь и содержится обоснование политики Тверского нейтралитета и скрытая критика действий Московского правительства. Но одновременно выясняется и личность заказчика, для которого делалось разъяснение особенностей тверской политической линии: им оказался Варлаам — очевидно, третий участник интеллектуального триумвирата — Новгородский архимандрит. В такой ситуации приходится констатировать, что архимандрит Варлаам занимался в то время вопросами общерусского летописания и требовал от идеологов конфликтующих сторон разъяснения их позиций.
Но теперь мы приходим к пониманию того, что и Троицкая летопись составлялась с аналогичной целью. Во всяком случае записка Епифания под 1392 г., представляющая комментарий к очередному московско–новгородскому «розмирию», носит сугубо личный характер и адресована конкретному лицу: «Таков бо есть обычай новогородцев: часто правают ко князю великому и паки рагозятся. И не чудися тому: беша бо человеци суровы, непокориви, упрямчиви, непоставни… Кого от князь не прогневаша, или кто от князь угоди им, аще и великий Александр Ярославичь не уноровил им?.. И аще хощеши раепытовати, разгни книгу, Летописец великий русьский, и прочти от великаго Ярослава и до сего князя нынешняго»[182]. Н. М. Карамзин сократил процитированную выписку из Троицкой летописи, поэтому мы не узнаем возможное имя корреспондента, которому предназначалась записка Епифания. Однако, смысл ее заключался в обосновании московской позиции по отношению к Новгороду и, естественно, она предназначалась для новгородца. Без особых натяжек мы можем предположить, что этим новгородцем был архимандрит Варлаам.
Итак, мы пришли к выводу, что между 1412 и 1414 гг. Епифанием Премудрым была создана промосковская Троицкая летопись, а в Твери — местная ее переработка (архимандритом Кириллом). Оба летописных памятника (или их особые экземпляры) были составлены в расчете на апробацию Юрьевским архимандритом Варлаамом, занимавшимся в то время вопросами общерусского летописания [183].
Окружное послание митрополита Фотия, написанное в 1415—1416 гг. по поводу незаконного поставления киевского митрополита Григория Цамблака[184], Г. М. Прохоров приписал руке Епифания Премудрого и сделал отсюда вывод, что Епифаний служил секретарем у митрополита Фотия [185]. Исследователь указал только один признак: присутствие в тексте Послания слова «посетитель» — довольно редкого значения термина «епископ», но встречающегося в произведениях Епифания. Для атрибуции анонимного произведения одного признака, конечно, не достаточно, поэтому подкрепим высказанное предположение дополнительными наблюдениями. Фразу, заключающуюся в Послании: «Но близ вас конець веком достиже» (420), — можно сопоставить с выражением Похвального слова Сергию: «в последняа времена, на скончание века» (Тихонр. № 705. Л. 116). Слова «ищет убо Иеремия главе воду и очима источник слезам» (423) находят параллель в Житии Стефана Пермского (92): «Увы мне, кто дасть очима моима слезы и главе моей воду». Выражение «от въсток солнца даже до запада» (425) можно сопоставить с читающимися в Житии Стефана Пермского (66) «от въстока и запада» или в Похвальном слове Сергию — «востокь от запада» (Тихонр. № 705. Л. 117). Возможны еще следующие сравнения:
| Послание Фотия | Житие Стефана Пермского |
| Павел съсуд избран…, благовещенная цевница, Xристов проповедник… , вещатель благочестью и языком ловец (428—429); | Божественый же Павел апостол… велегласный проповедник вере…, сосуд избранный, многохвалный благовестник… улови, проповедаа слово Божие (11); |
| Петр… иже Симона волхва в Риме низверже (429). | да отлучится, яко Симон волхв от Петра апостола (57). |
183
Не совсем ясно, что подразумевал Епифаний под Летописцем великим русским: это могла быть та же самая Троицкая летопись или летописный свод, представлявший из себя первый опыт соединения Троицкой с новгородским летописанием и нашедший отражение в Еллинском летописце 2–го вида (см.: Клосс Б. М. К вопросу о происхождении Еллинского летописца второго вида // Труды Отдела древнерусской литературы. Л., 1972. Т. 27. С. 370—379).
184
Русский феодальный архив XIV — первой трети XVI века. М., 1987. Вып. 2. С. 418—439. Текст Послания цитируется далее по этому изданию с указанием страниц.
185
Прохоров Г. М. Памятники переводной и русской литературы XIV—XV веков. Л., 1987. С. 120.