Из отдельных совпадений отметим еще следующие: в «Слове о житии» Дмитрия Ивановича упоминаются «человеци земнии» (362), в Житии Стефана Пермского (64) — «земнии же сынове человечьстии». В «Слове» нарочито подчеркивается царский титул великого князя Дмитрия Ивановича, что находит аналогию, между прочим, в тексте рассмотренного выше сборника 1414 г.: в службе, посвященной князю Владимиру, последний также называется «благочестивым царем Русскым»[195]. В произведениях Епифания имеем отражение государственной идеи того времени, выразившейся в договоре 1417 г. с Ливонским орденом, где Василий Дмитриевич назван «Русским кайзером»[196].
В. П. Адрианова–Перетц обратила внимание, что «Слово о житии» князя Дмитрия, как и Житие Стефана Пермского, заканчивается плачем: в первом случае — вдовы–княгини Евдокии, во втором — церкви пермской, овдовевшей со смертью Стефана. Имеются и отдельные совпадения между двумя плачами:
| Слово о житии | Житие Стефана Пермского |
| Камо заиде свет от очию моею (358); | Увы мне, свете очию моею ка мо заиде (94); |
| цвете прекрасный, что рано увядаеши (359); | како внезапу отпаде цвет (94); |
| Кому приказываеши мене и дети свои (359). | Кому приказал еси стадо свое (87). |
Сходна гимнографическая схема похвалы в обоих произведениях, состоящая из вопросов и ответов, хотя и наполненная разным содержанием.
Таким образом, наличие в тексте «Слова о житии и преставлении» Дмитрия Ивановича многочисленных совпадений с памятниками (практически со всеми!), надежно атрибутируемыми Епифанию Премудрому, причем совпадений отнюдь не механических, а представленных в творческом разнообразии, — позволяет признать автором «Слова» того же Епифания Премудрого.
Особенное значение для анализа памятника имеют авторские ремарки. Одна из них помещена в конце «Слова о житии»: «Аз же недостойный не вьзмогох твоему преславному господству по достоанию похвалы приложити за грубость неразумия» (366). Идентичные выражения отыскиваются в произведениях Епифания Премудрого: аз худый и недостойный; недостойный во иноцех (Житие Стефана. С. 1, 107); не могый по достоанию написати житиа (Похвальное слово Сергию: Тихонр. № 705. Л. 112); недоумею по достоянию написати твоего житиа (Житие Стефана. С. 107); мене грубаго и нераэумнаго; груб и неразумичен (Житие Сергия: МДА, № 88. Л. 279 об.. 280 об.).
Но внутри текста «Слова о житии» обнаруживается вклинившееся в него сопровождающее письмо: «Преподобьство твое испроси у нашего худовъства [197] слова…, то действо не мое управление, но твоя молитва; вем бо ясно, наше житье суетно есть… Но житие мое строптиво есть, не дасть ми беседовати с тобою, яко же хощется. Уподобихся семени тому еуаггельскому, еже впаде в тернии и подавится, и не могло плода створити. Но токмо колко слышал еси, сице о Господе сдравъствуй» (363—364). Все это слишком напоминает ситуацию с сопроводительной запиской Епифания некоторому «преподобьству» (понятно, что это — Варлаам Новгородский), читающейся в Мусин–Пушкинском сборнике 1414 г. Но и в нашем случае под «преподобьством» — адресатом Епифания — следует подразумевать того же Новгородского архимандрита Варлаама, поскольку именно для него Кирилл Тверской подготовил свою переработку Троицкой летописи. Таким образом, Епифаний Премудрый выполнял литературные заказы Варлаама для составлявшегося в то время общерусского митрополичьего летописного свода.
Отсюда следует датировка «Слова о житии и преставлении» Дмитрия Ивановича. Уже из факта, что при написании «Слова о житии» автор самостоятельно обращался к тем же источникам, которые были использованы в Летописной повести о Куликовской битве — Паримийному чтению о Борисе и Глебе, Повести об Александре Невском[198], Слову на Рождество Xристово о пришествии волхвов [199] и, добавим, Троицкой летописи[200], — неоспоримо следует, что оба произведения написаны одним лицом и созданы в рамках одного общерусского летописного свода. Нижняя хронологическая грань составления летописного свода — 1412 г., раньше которого не могла быть создана Троицкая летопись [201], верхняя — 1419 г., год кончины Епифания Премудрого, написавшего для составителей Свода целый ряд Повестей и Слов. 1418–ый год, которым заканчивается общий текст Софийской I и Новгородской IV летописей, подводит нас к реальному времени составления Свода митрополита Фотия.
195
Срезневский В. И. Мусин–Пушкинский сборник 1414 года в копии начала ХIХ–го века. С. 69. Обратим внимание, что и Дмитрий сравнивается в «Слове» с князем Владимиром: «и умножися слава имени его, яко святаго князя Володими–ра» (353).
197
Худовство» происходит от слова «худость». Словами «худость», «худостно», «худой» насыщены Похвальное слово Сергию (Тихонр. № 705. Л. 106 об., 113 об., 114, 119) и Житие Сергия Радонежского (МДА, № 88. Л. 321, 345 об., 346, 346 об., 347 об., 348). Приведем особенно близкие выражения: «к моей худости» (Письмо к Кириллу Тверскому), «о моей худости» (Похвальное слово Сергию: Тихонр. № 705. Л. 106 об.).
198
Адрианова–Перетц В. П. Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича. С. 75—78.
199
Соловьев А. В. Епифаний Премудрый как автор «Слова о житии и преставлении великаго князя Дмитрия Ивановича, царя русьскаго. С. 101—102.
200
То, что в Летописной повести о Куликовской битве использована Троицкая летопись, — достаточно очевидно. В «Слове о житии» все хронологические указания и весь фрагмент с описанием похорон князя (360) выписаны из Троицкой летописи.
201
К концу XIV века «Слово о житии» относили на основании фразы: «Но токмо слышах мног народ глаголющь: горе нам, братье, князь князьм успе, господин владствующим умре, солнце помрачится, луна облаком закрывается, звезда, сиаю–щи всему миру, к западу грядет» (360—361). На этом основании считают (А. А. Шахматов, С. К. Шамбинаго, А. В. Соловьев), что автор был современником Дмитрия Донского и присутствовал при его погребении. Но Епифаний Премудрый действительно был современником князя Дмитрия, вопрос заключается лишь в том: когда он написал рассмотренный текст? Вся фраза носит явные следы литературной обработки, а слова «звезда… к западу грядет» перекликаются с плачем Евдокии: «звезда восточная, почто к западу грядеши» (359). А. В. Соловьев придает еще значение словам: «аз убо худоумный на похваление предобраго господина ми словес изнести восхотех» (363), и считает, что назвать умершего «предобрый господин» мог только современник. Но повторим: Епифаний Премудрый как раз и был современником Дмитрия Донского; между прочим, он называет «добрым господином» и Сергия Радонежского в Похвальном слове (Тихонр. № 705. Л. 112) и Житии Сергия (МДА, № 88. Л. 276 об.), написанных через 20 и более лет после смерти Преподобного. И совсем неуместны ссылки А. В. Соловьева на точные даты смерти и погребения Дмитрия Донского: они переписаны в «Слово» из Троицкой летописи.