Сосредоточимся теперь на основных моментах биографии Варфоломея—Сергия. Когда–то имение боярина Кирилла «богатством многым изобилуя», но впоследствии «оскудело». Когда же стол великого княжения занял Иван Калита и его доверенные лица, собирая «выход» для Орды, устроили настоящее «насилие и гонение» в Ростове, то Кирилл предпочел за лучшее со всем семейством переехать в пределы Московского княжества (именно — в волость Радонеж), где переселенцам давали некоторую «льготу». Время переселения Кирилла может быть определено. Упоминаемое в Житии Сергия великое княжение Ивана Калиты началось, судя по Троицкой летописи, в 1328 г. При описании ростовского периода жизни семьи Кирилла рассказывается об обучении Варфоломея грамоте в 7–летнем возрасте (и аналогично — его младшего брата Петра). Это указывает по меньшей мере на 1330 г. Но приведенное в тексте Жития увещание матери Варфоломея: «И двою на десять не имаши лет, грехи поминаеши, кыа же имаши грехи?» — позволяет говорить, что переезд в Радонеж вряд ли состоялся ранее 1334 г.
Варфоломей с юных лет отличался необыкновенным благочестием, стремлением к аскетизму и уединению. И в облике, и во всех его поступках проявлялась печать будущего служения Богу. «Старци же и прочии люди, — перефразирует Епифаний слова Жития Саввы Освященного, — видевши таковое пребывание уноши, дивляхуся, глаголюще: Что убо будет уноша съй, иже селику дару добродетели сподобил его Бог от детьства» (МДА, № 88. Л. 298—298 об.)[24].
Но осуществить свое давнее желание — стать иноком — Варфоломей смог только после того, как его родители Кирилл и Мария под старость ушли в монастырь: «постригостася в мнишескый чин, отъидоша кыйждо ею в своа времена в монастыря своа, и мало поживша лет в черньчестве, преставистася от житиа сего, отъидоста к Богу» (МДА, № 88. Л. 302). Епифаний не пишет, в каком монастыре постриглись Кирилл и Мария, но известно, что похоронены они были в хотьковском Покровском монастыре. Об этом упомянуто уже в жалованной ружной грамоте 1506 г. великого князя Василия III причту церкви Покрова Богородицы «в манастыре на Хотькове, где лежат Сергея чюдотворця родители, отец его Кирило да мати Марья» [25]. Монастырь был смешанный, и в 1506 г. в нем проживало 17 старцев и стариц. Есть все основания считать, что монастырь на Хотькове являлся домовым монастырем семьи боярина Кирилла: в нем постриглись и были похоронены сам Кирилл и его жена Мария, здесь, согласно Житию Сергия, принял пострижение после смерти своей жены старший брат Варфоломея Стефан. Синодик монастыря сохранил и другие уникальные семейные сведения, судя по тому, что в XIX веке над гробницей Кирилла и Марии хранился образ Знамения Божьей Матери «старинного иконного писания» с изображением всей семьи, в том числе Стефановой жены Анны и Петровой — Екатерины[26].
Основание Хотьковского монастыря, таким образом, следует относить ко времени между 1334 г. (когда приблизительно совершился переезд Кирилла в Радонеж) и 1342 г. — годом пострижения Варфоломея (естественно, уже после пострижения своих родителей и брата Стефана). Возникновение Хотьковского монастыря представляет собственно типичную историю построения подобных монастырьков в XIV—XV вв.: приходская церковь на погосте или в личной усадьбе вотчинника обрастается монашескими кельями и становится постоянно или на время монастырем. Такие монастыри — довольно частое явление в Новгородских землях XV в. (см Писцовые книги Новгородских пятин кон. XV в.). На территории Московского княжества характерные примеры также можно привести: в соседней с Радонежем волости Кинеле в конце XIV в. мелкий вотчинник Никита Камчатый поставил в усадьбе церковь Воскресения, принял впоследствии монашество и стал игуменом в «своем монастыре» [27]; известный в XV в. Троицкий игумен, а затем Новгородский архиепископ Серапион, первоначально был священником Покровской церкви в селе Пехорке, но после смерти жены постригся в монастырьке при той же церкви[28].
После того, как ушли в монастырь престарелые родители Варфоломея [29] и принял постриг в том же Хотьковском монастыре старший брат Стефан (овдовевший к тому времени), Варфоломей, согласно Житию, уговаривает брата избрать путь пустынножительства. В нескольких верстах от Хотькова находится точно такое же место — пологий холм Маковец, южная оконечность которого омывается речкой Кончурой (Хотьковский холм стоит на берегу реки Пажи). В Житии события представлены так, будто братья случайно нашли это пустынное место, но, думается, здесь располагалось владение Стефана, которое он передал Варфоломею после своего пострижения в монахи[30]. Во всяком случае, на эту мысль наводит фраза, сохранившаяся во 2 части Жития, — оспаривая впоследствии право (!) быть игуменом на Маковце, Стефан говорит: «Кто есть игумен на месте сем? Не аз ли преже седох на месте сем?» (Троиц. № 746. Л. 236). В Житии далее говорится, что братья поставили келью, срубили церковь, которую посвятили Святой Троице. Стефан, однако, вскоре уходит в Москву, не выдержав «скорбного» и «жесткого» жития, и становится монахом Богоявленского монастыря, купив себе там келью (Богоявленский монастырь был особножительным).
24
Ср. в Житии Саввы Освященного: «Отцы же дивное се видевше чюдо, славя–ху Бога, глаголюще: Каковь си будеть отрок сей, селику дару от детьства сподоблен от Бога» (Великие Минеи Четии. Декабрь, дни 1—5. Стлб. 451). Источник вновь подтверждает принадлежность данного текста Епифанию Премудрому.
26
РГАДА, ф. 1449 (Хотьковский Покровский монастырь), оп. 1, № 458 (Летопись Покровского Хотькова девичьего монастыря, составленная в 1870 г.). Л. 15 об. В других источниках имена жен Стефана и Петра не зафиксированы.
27
Акты социально–экономической истории Северо–Восточной Руси конца XIV — начала XVI в. М., 1952. Т. 1. № 521. Исследование см.: Веселовский С. Б. Село и деревня в Северо–Восточной Руси Х^—ХVI вв. М. — Л., 1936. С. 64.
28
Моисеева Г. Н. Житие Новгородского архиепископа Серапиона // Труды Отдела древнерусской литературы. М. — Л., 1965. Т. 21. С. 152—153.
29
Епифаний упоминает о их кончине и пишет, что Варфоломей «съ сльзами почте отца и матерь умръша понахидами же и святыми литургиами, украси память родителю своею и молитвами, и милостынями к убогым, и нищекръмием» (МДА, № 88. Л. 302 об.). Литературным образцом служило здесь Житие Федора Эдесского: «Доблый же Феодорь възаконенаа и уставленаа на ошествие родите–лемь сътвори и слъзами почьте умръшаа отца и матерь и молитвами, и щедротами убогых, и священными благотворенми и службами тою украси память» (Троиц. № 687. Л. 297 об.). Другая выписка из Жития Федора Эдесского находится на л. 308 об. — 309 списка МДА, № 88 (ее потом восстановил по первоисточнику Па–хомий Логофет во Второй редакции Жития Сергия): фрагмент от слов «И единою просто рещи и вся узы мирьскаго житиа растръзавь, акы некы орел» до слов «по древнему патриарху Аврааму» (соответствующий текст: Троиц. № 687. Л. 298).