А в долине Данубия нет теперь никакой власти, — говорил мне этот язычник, — и даже епископ Лавриака, ещё бывший до прихода гуннов хозяином всего диоцеза даже после распада провинциальной имперской власти, теперь имеет власть лишь в округе своего города, былой столицы Прибрежного Норика. Каждый городок теперь сам по себе, правят городскими общинами местные пресвитеры, и так будет до первого вторжения. Во Внутреннем всё же сохранилась власть епископа Тибурнии над всем его диоцезом, но толку от того для безопасности населения от внешней угрозы почти что нет. Сейчас на Недао решаются судьбы Паннонии (среди решения иных задач), и новые её хозяева не преминут навестить оба Норика, особенно Прибрежный. Долина Данубия — каменная труба. Жить в ней, да и в расположенном между параллельными Данубию хребтами Внутреннем Норике, можно только при защите со стороны Паннонии и Рэции. Римляне это отлично понимали, и Норик защищали на западе Рейнские легионы в Рэции, а на востоке — паннонские крепости, особенно приданубийские Виндобона и Карнунтум. Но их сожгли маркоманны и квады ещё шестьдесят лет назад и восстановить их некому — в Паннонии почти что не осталось римского населения и она стола опорой для любой силы, грозящей Норику, а не защищающей его, так что раструб долины Данубия открыт любому вторжению. Ну, а в Рэцию давно рвутся алеманны и уже заняли большую её часть — дошли до Квинтаниса. Скоро в Норике не останется римлян, разве что рабы новых хозяев, если тех самих не сотрёт в пыль кто-то новый, рвущийся с востока или запада по этому проходному двору Европы…
Упомянул он и о скамарах, о которых я раньше не слышал. Вы оба попали сюда уже после закрепления ругов в нынешнем Ругиланде и о скамарах знаете лишь понаслышке, а подобные им могут ещё оказаться на вашем пути, да и Одоакр со своими воинами — тот же скамар, лишь большего добившийся…