***
...Среди ночи Ваську разбудили. Он встал, набросил изношенный пиджак, натянул стоптанные туфли и поднялся за конвоем по дровяным ступенькам землянки, куда его определили. Он вышел под купол ночного свежего воздуха. На мгновение остановился и врос ногами в землю, чтобы не упасть. Настолько показалось ему сильным тяготение планет и звёзд, что светлыми сферами покрывали чёрные небеса. Затем - снова подбросило изнутри... Он ощутил лёгкий толчок конвоира, который рукой, а не оружием показывал ему дорогу. Его провели сквозь палаточный городок, мимо полевой кухни, где стоял у грибка часовой. Затем - начался длиный ряд машин под маскировочным тентом, с нашитыми зелёными и коричневыми веточками, пучками травы и шишечками.
В палатке, куда его привели, сидел за раскладным деревянным столиком, наподобие мольберта, уже знакомый капитан Ерохин. Он недобро щурился. Но и без этого не особенно скрывал свои планы. Рука капитана, известное дело, лежала на кобуре.
-Ну что, сука-падла, думаешь, тебе поверили? Лясы с тобой станут точить?
-Да ничего я не думаю... загребал ты меня... - тоже сощурился Васька.
-Ну-ка, ребята, входи - не стесняйся! - кликнул Ерохин своих подопечных.
В палатку вошли вчерашний старшина и ефрейтор из наряда.
-Ой, вот только давайте обойдёмся без крови... - начал было Васька, но тут же получил по почке.
Старшина бил грамотно, с оттягом. Благо, что в частях СМЕРШ, НКВД, в разведке и на флоте проходили бокс. А для особо одарённых - рукопашный бой... Ваську скрючило, хотя он вовремя набрал воздух. "...Бить или не бить?" - молниеносно спросил он себя и тут же, почти не задумываясь, ушёл от прямого удара в челюсть, который вздумал провести ефрейтор. В следующий момент, ухватив его за руку, он крутанул кисть с такой силой, что она затрещала. Затем - перехватил руку старшины, которой тот пытался взять его в удушающий захват. Завязал обе руки узлом... Оба "подопечных", охая и матерясь, рухнули на утрамбованный, усыпанный ярко-жёлтыми опилками земляной пол.
Ерохин был ту как тут - выставил на всю длину воронённый ТТ.
-Ах ты сука, паскудины кусок! Стоять, не двигаться!
-Так, отставить! Хватит выпендриваться, - сказал Васька неожиданно спокойно. - Ещё одна глупость и я за себя не отвечаю. За глупость - тем более...
В руке у него была "финка", которую он во мгновение ока вынул из-за голенища старшины.
-Ладно, герои, - хмуро проворчал Ерохин. - Оба собрались и вышли. Глядеть на вас обоих тошно. Чему вас только учат, чудаков!? На передовую вас надо гнать...
-Вот-вот, для разнообразия - там самое место... - хмыкнул Васька.
-Ножик отдайте, - обиженно засопел старшина, поднимаясь.
Он массировал левую руку и был кирпично-красным от боли.Его подчинённый выглядел не лучше. Когда его глаза, подёрнутые поволокой встретились с Васькиными, он тонко вскрикнул.
-Обойдёшься, на ножик заработать надо. Ножик ему задарма...
Когда "герои" вышли, Ерохин спокойно спрятал пистолет в кобуру. Он принял непринуждённую позу и изобразил на лице самодовольную улыбку.
-Ладно, голубь, приношу свои извинения. Приказано тебе доверять... Убедил... Хоть и есть лично у меня некоторые сомнения, но приказ есть приказ. С этого дня поступаешь в моё распоряжение. Приказ командования, ничего не попишешь. И ещё...
Рука капитана потянулась к планшетке, лежащей тут же, на столике. Он клацнул замочком и в следующий момент извлёк из неё новенькие офицерские погоны с тремя звёздочками, с красным пехотным кантом и перекрещёнными ружьями в эмблеме.
-Приказом командования вам присвоено внеочередное воинское звание старший лейтенант. Теперь ты - прочно в нашей системе, поздравляю.
-Поздравляю сам себя... благодарствую... - начал было Васька проглатывая слюну, но затем опомнился и выпалил: - Служу трудовому народу!
-Ну уж, и мои поздравления прими, - рука Ерохина как бы невзначай потянулась к нему.
Ударить бы тебя или сломать, мелькнуло у Васьки в голове. Но он пожал протянутую руку:
-Что ж, спасибо вам, товарищ капитан. От всей души.
-Полагается обмыть, - прищурился Ерохин. - Но мы этого пока делать не станем.
-Можно и потом.
-...в буквальном смысле, - усмехнулся Ерохин.
Он отстегнул от портупеи флягу,открутил алюминиевую пробку. Затем погрузил внутрь отстегнутые от зажимов звёздочки с погон:
-Вот так обмывать будем. Чем не традиция? Трезвая голова погоны донесёт, звёзд не растеряет...
Через час они уже неслись на трофейном "кюбеле" с поднятым камуфляжным чехлом в направлении Смоленска. Но перед этим Ерохин подробно осветил все детали предстоящей операции. Детали были такие - у Васьки даже в зобу дыханье спёрло...
-..Вот сейчас с объектом в контакт войдёшь осторожненько и лёд сдвинется. только учти - объект серьёзный, подготовленный, - напутствовал его капитан. - Ещё с довоенных пор. так что уговор: не зевать, рук и слюней - не распускать...
-Нда-а-а... - Васька, подпрыгивая на сидении, старательно изучил все предложенные ему фотографии. - Объект что надо. В самом соку-с...
-Не ёрничайте, товарищ старший лейтенант, самому понятно. В твои задачи входит представить всё так, будто ты ищешь довоенные связи, пробиваешь каналы. Ясно?
-Вполне.
-Ну вот и молодца! А теперь слушай и запоминай...
Ерохин, словно стесняясь гула двигателя, шепнул ему на ухо адрес и условный пароль по месту "ящика".
-Ящик? - Васькины брови понимающе сложились в гармошку. - Это не просто явка?
-Не просто. Туда складируется резидентура на оседание, оттуда - выносят и передают... Я тебе поэтому и говорю - будь спок!
***
Через сутки, получив комплект поношенной формы лейтенанта артиллерии, вещевое и продуктовое довольствие и все полагающиеся документы, в том числе офицерское удостоверение на имя Ивана Борисовича, старшего лейтенанта и уполномоченного отдела СМЕРШ 3-го ИПТАП 445-ой СД Центрального фронта он уже ходил с видом знатока по улица Смоленска. Он зашёл на вещевой рынок и оценивающе прошёлся вдоль рядов барахольщиков, где предлагались новые и поношенные костюмы, разной годности примусы, чайники, сковородки и прочая утварь. Мимо него уже кого-то, взлохмаченного и с синяком, в разорванной гимнастёрке, провёл комендантский патруль. Ваське показалось знакомым это лицо - парень был на вид восемнадцати лет, усыпан конопушками, но с пугающе-спокойными серыми глазами. Но он пока никак не мог вспомнить да и не желал напрягаться ради такого пустяка. Потом вспомнится - в самый подходящий момент. Или неподходящий... Но, как говорится, в самый нужный - не убавить-не прибавить. Словом, ещё будет время.