-А те поматерюсь, скотина такой, - подражая знакомому татарину буркнул Васька. – Ты у меня, ишак такой, за-заикаешься…
-Ням, ням… думкопфф… ва ист вер?.. Дас ист лозе генахт… Итч коммт нахт леген…
-Вот-вот… Скоро вам всем будет «kommt naht». В такой «naht», что ж… фюрера фонарём покажется. Понял-не понял, ферштеейн?
Ответом было посапывание. Васька ощутимо подбросил тело. Возле уха что-то шумно вякнуло – будто хвост коту отдавили…
Вот странно… Говорят, немцы да немцы… А вот поди ж ты - люди, не хуже и не лучше нас. Себя сверхчеловеками – не много, не мало. А почему собственно они – сверхлюди, а мы все – гавно на палочке? Почему им тогда всё так удавалось лишь до 1942-го, когда наши окончательно помяли им морду под Сталинградом и сбили с неё спесь? Хотя нет, вру – спесь мы им ещё не сбили. Они там целую армию потеряли, как мы теряли точно так же, в 41-м. Но спесь так и не утеряли. Но мы тоже хороши – раньше-то их бить не разумели? Или не умели? Или нас этому не учили?.. А если то, и другое, и третье, то весь наш народ – дурни что ли? Или товарищ Сталин тоже, это самое…
Эта мысль растянула его по кочке, которую он и не заметил. Лоренс удивительно легко соскочил с плеча и стремительно улетел в рябиновые кусты, из которых во все стороны брызнули сойки. А, падла, увлёкся… Да, мысли эти явно вражеские. Надо было обрывать на корню и обрывать вовремя, что он не сделал. А интересно иногда через себя попускать вражеские мысли, пдумал Васька. Правда, не все это понимают и не всем это нравится. А многие этого просто бояться. Вот так – запустил в себя эти мысли, забылся с ними, а со стороны вдруг ка-а-к кто-то подкрадётся… Да как поймает за этим занятием!
-Герр Краснопольский! – протяжно застонало из рябинового куста. – Прошу вас… не убивать! Я могу оказаться полезен делу… как есть… великого Сталина! Или просто – для вашего СМЕРШа…
-А, очухался, прости меня, моя тётя! – неопределённо прошипел Васька, отерев пот. – Да никто тебя убивать не собирается. На хер ты сдался… У меня одна забота, герр Лоренс - как вас по начальству доставить.
-Вы хотеть меня в Москву – ваш Центр?..
-Упаси Господи! Спаси и сохрани… - у Васьки даже дыхание спёрло. – Что б меня в Москве с моими потрохами… Мало того, что я по сути задание – коту под хвост, себя засветил, в авто с вами катался… Так я, значит, живого свидетеля своего провала в Москву дотащить должен, себе на приговор. Причём тащить придётся исключительно на своих двоих: партизанского или бандитского, как там у вас говорят, аэродрома, не предвидится. И линию фронта тоже придётся переползать на брюхе. Вот так-то, герр фашист!
Он некоторое время наблюдал расширившиеся от впечатлений глаза Лоренса. Затем прямо в них, не без удовольствия, вымолвил:
-Не, что вы – Господь с вами. Вы, немцы, народ верующий – меня поймёте. У меня совсем другая задача: как вас по вашему начальству доставить. Или – вашим подчинённым, вроде герр Фоммеля. Который вообщем-то обязан был неотлучно за вами следовать или вовремя организовать поиск, а он что-то откровенно сплоховал… И не чешется, как говорят у нас! А ещё у меня есть ещё одна другая задача: как мне, доставив вас, до своих добраться. И доказать там, у своих, что я – не верблюд. Ферштеейн натюрлих? Или не натюрлих?
Лоренс наконец-то выбрался из кустов, измазанный по щекам и сединам рябиновым соком. Он производил поэтому жутковатое впечатление. Хотя его несколько красил растрёпанный мундир с регалиями СС и шевроном СД, но это было несущественно.
-Я всё продумал, герр Лоренс.Вы доберётесь до своих сами. Слышите меня? Своим ходом, - Васька извлёк из кармана жетон гестапо и звякнул цепочкой: - Скажите, что это вы нашли на теле мёртвого партизана, которого я ликвидировал. А я действительно там одного ликвидировал, так уж вышло. Что вы так смотрите? Страшно?
Так как Лрренс молчал, гордо встряхивая разрушенным седым пробором и поминутно морщась, ощупывал тампон на левом виске, он продолжил почти нараспев:
-Так уж вышло, ничего не попишешь… Терпеть не могу когда меня, связанного по рукам и ногам бъют по физиономии. Да ещё шьют шпионаж… хм, гм… на вас. Вы часом сами – не изобрели эту пакость с нашим похищением, герр фашист? – внезапно перешёл он в контратаку на вздрогнувшего группефюрера. – Не ваших ли рук дела вся эта подстава, эта провокация?
Он намекал, что Лоренсу и его ведомству было бы с руки так отрабатывать вербовочный подход. Тем паче – пользуясь имеющимися записями на плёнку, что немного Ваську компрометировали. Да м другими эпизодами: с Васькиным проездом по городу в машине с Лоренсом, в которую он сел после облавы по приглашению. Не говоря уже о его присутствии при расстреле пленных: наверняка кого-то из них, агента на доверии, ранил снайпер, и теперь он даёт признательные показания СМЕРШу, в коих обязательно укажет среди присутствующих «гадов» одного такого – с известными приметами…
-Но я ваших раскусил, - продолжал Васька, почти нараспев. – Они сильно увлеклись. К тому же я вспомнил, что в зеркальце заднего вида мелькнул «хорхь»и мотоцикл BMW. И тут-то мне всё стало ясно! Я сразу понял: это, стало быть, вы дали такое указание – пасти… Неужели, ваш хер Фоммель подумал будто я поверил – наблюдение снято!? Да вот именно – хер ему, а не поверил… Когда так говорят, значит считают нас глупее, чем мы есть. А, герр Лоренс? Или товарищ, или партайгеноссе?
Так как Лоренс молчал, Васька тоже притих. Они искоса рассматривали друг-друга, обмениваясь напряжёнными улыбками и жестами. Наконец Васька начальствующим голос произнёс:
-Если есть вопросы, задавайте.
-Я думаю, что это провокация ваших шефов, - как можно уверенней соврал Лоренс, тронув мочку левого уха. – Не обязательно из СМЕРШа – огэпэу… Кроме того… - он закусил губу, припоминая свои письменные признания и запись на плёнку: Вы говорите, что лично ликвидировали этих бандитов?
-Да, жалею, но пришлось. Нас этому учили – пришлось вспомнить… А куда их было девать: как профессионал – профессионалу? Скажите, а?.. Не тащить же всех в охапке…
Васька говорил это не просто уверенно – даже нагловато. В завершении он выдвинул свой главный козырь:
-Хотя, кажется, однин из них ещё дышал… Я хотел его добить, но потом взвалил на себя вас и совсем про него забыл. Бывает же такое… Но я его крепко перетянул ремнём – должен помереть от обезвоживания…