С какою целью Господь возводит учеников Своих для молитвы на высокую гору, и не удаляется с ними в какое-либо ровное место? С тою, чтобы приблизив их от земных низин к небесной высоте, преподать всем таинственным образом урок, что желающий сподобиться откровений от Бога и видеть славу Его должен оставлять дольние, земные пристрастия, должен желать и искать благ горних, небесных. «Он возводит их, – говорит блаженный Феофилакт, – на высокую гору, показывая, что если кто не возвысится над земными пристрастиями, тот не достоин видеть подобные откровения. Прекрасно поучает святой Апостол Павел, когда говорит: «Ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном. Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге» (Кол.3:1–3). Ходящий в низине не может видеть далеко, взошедший же на высокую гору без затруднения окидывает взором далекие пространства, и заботящийся лишь о настоящей жизни, как может понять сладость будущих небесных благ? Входя же на гору богомыслия, он познает и видит умом, как глазами, даже то, что превыше небес. Пресмыкающиеся по земле гады и живущие на ней животные не могут глядеть на солнечный луч, так и ум человека, погруженного в земную суету, никак не может видеть славу Христову и озаряться светом Его благодати. Итак, вознеси ум твой, христианин, от земли к небу, от настоящего к грядущему, от пристрастия к земному к желанию небесного, тогда познаешь, как благ Бог Израилев, как сладостен сладчайший Иисус, как радостна любовь Его и насладишься Его Божественными откровениями.
Господь возводит учеников Своих не на низкую, а высокую гору. Зачем? Чтобы научить их богомыслию и вместе с тем трудолюбию: без труда нет возможности взойти на высоту. Высота горы – образ богомыслия, восшествие на гору – указание на труд. Хорошо ум возносить к Богу, но не следует и труда оставлять: добрые дела достигаются трудом. Ум видит Бога, а труд приводит к зрению Его; ум покоряется Христу, слушая заповеди Его, а труд носит иго Христово, ходя во след Его. Богомыслие наслаждается внутренним зрением Христа, трудолюбие же привлекает на себя взоры Его: "призри, – сказал псалмопевец, – на страдание мое и на изнеможение мое» (Пс.24:18). Быть же видимым Христом не меньшее благо, чем видеть Его. Обе эти добродетели, – богомыслие и трудолюбие для желающего достигнуть небесных благо и радостей так же необходимы, как птице крылья: птица с одним крылом не можете летать по воздуху, и человек, обладая только одной из этих добродетелей, не может вознестись на высоту совершенного спасения; богомыслие без трудолюбивой жизни не действительно, и не приносит пользы трудолюбие без богомыслия. С двумя крылами всякая птица летает свободно; двумя добродетелями, – богомыслием и трудолюбием, каждый восходит на мысленный Фавор, чтобы вечно зреть славу Божию, – восходит в начале трудолюбием, ибо оно предтеча богомыслию и боговедению. Святые Апостолы подъяли труд, восходя на высокую гору, чтобы видеть славу Преображения Господня, и кто же может надеяться без труда достигнуть радости лицезрения Божия?
Зачем Господь возвел на гору только Петра, Иакова и Иоанна, не взяв идущего за ними народа или остальных Апостолов? Чтобы через это научить искать уединения и безмолвия тех, которые желают упражняться в богомыслии и наслаждаться умным боговидением.
Одна только троица Апостолов была возведена на безмолвное место, – возвышенность горы была как пустыня, там не жили люди, – чтобы в уединении и безмолвии для нее яснее открылась слава Господня. При рассеянии и сутолоке жизни Господь не открывается так, как в уединенном безмолвии: пророк Илия видит Бога умом своим, когда, стоя пред царем израильским Ахавом, говорит, рассуждая с ним: «Жив Господь Бог Израилев, пред Которым я стою!» (3Цар.17:1), т.е. телом предстою тебе, а умом моему Богу, телесными очами вижу тебя, а умными Бога, но несравненно яснее зрит пророк Илия Господа своего в уединении и безмолвии на пустынной горе Кармил (3Цар. 19): здесь он удостаивается сладкой беседы с Богом и откровений Его не только внутренне, но и в видимых образах. Правда, можно и среди молвы житейской возводить иногда ум свой к Богу, однако, не с таким удобством, как в безмолвном уединении: там так много препятствий, а здесь тишина и покой! Разве напрасно говорит Сам Господь: «Остановитесь (т.е. освободитесь от молвы житейской) и познайте, что Я – Бог» (Пс.45:11); познайте Меня, говорит, предаваясь благочестивым размышлениям, как Я благоутробен и милосерд, как люблю любящих Меня и близок всем ищущим Меня; познайте Меня и скоро Меня найдете, если только бросите суету и удалитесь от излишних мирских забот. Познав это, многие бежали из многомятежного мира в безмолвные пустыни, скитались в горах и пропастях земных (Евр.11:38), чтобы наедине всецело посвятить себя Богу, наслаждаясь благами общения с Ним: пустынным, воспевает святой Дамаскин, непрестанное божественное желание бывает, мира сущим суетного кроме.