Свиридов пожал костлявыми плечами:
— Что ж, ловите. Это ваша работа. Я рассказал вам все, что было. К сказанному мне абсолютно нечего добавить. И вообще… — Он демонстративно зевнул, — я устал и хочу спать. Отвезите меня в камеру.
Допрос Владлена Евстигнеева не дал ничего нового. На все вопросы Поремского тот отвечал коротко и односложно — «нет», «не знаю», «не помню», «не понимаю». Держался он расслабленно, веки его маленьких карих глаз были флегматично полуопущены, словно он ждал удобного момента, чтобы заснуть, а все вопросы следователя воспринимал как досадную, хотя и не такую уж значительную помеху.
Лишь два раза за все время допроса в тусклых, безразличных глазах Евстигнеева мелькнул интерес. В первый раз — когда Поремский прокрутил ему кассету, во второй — когда он услышал о признании Свиридова. Однако и тут гендиректор «Титана» не ст&л проявлять нервозности или суетливости. Он просто пожал плечами и сказал:
— Ну и что? Это все равно ничего не доказывает.
И тут же прервал свой монолог, посчитав, должно быть, что наговорил много лишнего.
Таким образом, в конце допроса Поремский знал ровно столько же, сколько и в его начале.
Звонок Миши Камелькова застал Поремского в кафе, где он с удовольствием поглощал горячие тефтели, запивая их яблочным компотом.
— Владимир Дмитриевич, здравствуйте! Это Камельков!
— А, Мишаня. Ну как? Показал снимки Михайлову?
— Да-да.
— И что?
— Хорошая новость. Михайлов только что опознал на снимке убийцу Роткевича. Это Алексей Кузнецов!
— Один из бодигардов?
— Он самый!
— Ясно. Сейчас же снаряжу бригаду. Пусть Михайлов остается на месте. Глаз с него не спускай. Как только привезем Кузнецова, я тебе позвоню.
— Понял. До связи.
Взяли Кузнецова без шума и эксцессов. Он и не думал сопротивляться. Сам протянул руку под «браслеты». Еще и улыбался, глядя на Поремского. А уже в машине повернулся к Поремскому и сказал с холодком в голосе:
— У меня влиятельные знакомые. Вам придется ответить за этот беспредел. Вы это понимаете?
— Придется — отвечу, — спокойно сказал Поремский.
— Самое забавное, что у вас на меня абсолютно ничего нет, — с усмешкой добавил Алекс Кузнецов. — Хотя… зная ваши методы, могу предположить, что вы подкупите пару свидетелей и по вашему приказу они опознают во мне хоть самого Бен Ладена.
— Поживем — увидим, — все так же спокойно отозвался Поремский.
Кузнецов замолчал и за всю последующую дорогу не произнес ни слова.
Однако в кабинете Поремского он неожиданно разговорился. Причем беседовал, вальяжно развалившись на стуле и закинув ногу на ногу, словно был не на допросе, а на светской вечеринке. Его рыжие волосы слегка растрепались, галстук съехал набок, однако в целом вид у бодигарда был вполне респектабельный и довольный.
— А у вас здесь уютно, — весело сказал он, обводя взглядом кабинет Поремского. О, и чайничек имеется! Может, вдарим по Чайковскому, а, шеф?
— Как-нибудь потом.
— Отчего же потом? Потом может и не быть. Думаете, мы с вами еще когда-нибудь встретимся?
Поремский вежливо улыбнулся.
— Уверен в этом, — сказал он. — Не могу же я отказать себе в таком удовольствии.
— Ладно, как скажете, — согласился Алекс Кузнецов. — Возможно, я и навещу вас в вашей камере, куда вас упрячут за беспредел, который вы здесь творите. Может, даже принесу чего-нибудь. Вам что больше нравится — бананы или яблоки?
— Виноград.
— Виноград в это время года дорог. Ну да ладно, чего не сделаешь ради хорошего человека!
В лице Поремского не дрогнул ни один мускул.
— Высказались? — спокойно спросил он.
Кузнецов кивнул:
—Угу.
Отлично. А теперь буду говорить я. Вы подозреваетесь в убийстве бизнесмена Роткевича…
— Это которого шлепнули в Питере? — иронично прищурился бодигард. — Да вы в своем уме, Поремский? Я сроду в Питере не бывал. Я и Эрмитаж-то видел только на картинке. А кстати, хорошая идея! Нужно будет съездить в Питер на выходные, глянуть на Зимний, плюнуть в Неву. Чем я хуже других?
— Идея хорошая, — кивнул Поремский. — Правда, осуществить вы ее сможете лет через пятнадцать. Само собой, если попадете под амнистию.
— Опять угрожаете, — вздохнул Кузнецов. — И что это за манера такая у наших следователей — угрожать, давить на психику. Нет чтобы угостить чаем, рассказать что-нибудь веселое, втереться к подозреваемому в доверие, стать ему отцом родным. Так нет же, все, что вы умеете, это только угрожать. В то время как…