Когда лось в последний раз дернулся, Висар сказал с одышкой:
— Ну вот… А хотел — меня!..
Он взял нож и шагнул к затихшему лосю. Надо снять шкуру, пока не остыла. Запаздывать нельзя, как и с берестой. Он неосторожно ступил между кочками и зачерпнул полный сапог болотной жижи.
— Сатана проклятая! — выругался Висар. — Не мог на сухое место упасть?!
И ударил сапогом лосю в живот.
Авторизованный перевод Э. Шима и Т. Яковлевой.
ПАРЕНЬ С ДЕВУШКОЙ
Днем на буровую приполз трактор, привез горючее и глину для раствора. Тракторист-то и объявил, что вечером в поселке будет концерт. Не самодеятельный концерт с гармонью да частушками, а настоящий, платный. Городские артисты прибыли.
Лида как раз кончила смену в котельной, освободилась до завтрашнего полудня. Идти ей на концерт или нет? Пешком не отправилась бы — это себе дороже. До поселка пять с лишним километров, дорога жуткая, непролазная, хоть шагай, хоть плыви… Так на ней ухайдакаешься, что будет тебе не до концерта, даже и с городскими артистами.
Но подвернулся этот самый трактор. На нем можно доехать до поселка, после концерта переночевать у подруги. А назавтра опять какая-нибудь попутная машина найдется… И Лида рискнула. Быстренько переоделась в выходное — шерстяная кофточка, газовая косынка от комарья, лакированные красненькие сапожки — и поспела на разворачивающийся трактор.
Это, конечно, была картина: летним днем, в августе месяце, волочатся за трактором громадные сани. И на ободранных, побитых, загаженных мазутом этих санях стоит девочка-игрушечка в красных сапожках. Едет на концерт.
Уползала, скрывалась за кедрами буровая вышка, качались справа и слева болотины — с промоинами и желтой болезненной осокой, с волдырями кочек, с кривыми полузасохшими елками, похожими на старух нищенок… Вот местность, чтоб ей сгореть. Отворотясь не налюбуешься. Возле той деревни, где Лида родилась, тоже встречались и болота, и гари, и плешивые вырубки в лесу. Но таких гиблых мест все ж таки не было. Увидели бы мать с отцом эти края, так решили бы, что Лиду сюда в наказание отправили…
Позади на дороге запрыгал какой-то человек, по-козлиному сигая через лужи и ручьевины. Лида присмотрелась — вроде бы парень. Несется как ненормальный, догоняет сани. Кто бы это?
Ага, ну, конечно. Знакомая личность — Альберт, помощник бурового мастера, ухажер номер один. Явился, не запылился.
Лида смотрела, как он догоняет сани, и деловито соображала, что предпринять. Спрыгнуть и вернуться на буровую? Или снова рискнуть?
Альберт уже к ней привязывался. Он из породы веселых таких шалопаев, которые обнимают всех девчонок подряд, докуривают чужие сигареты и охотно рассказывают, с кем вчера целовались. Обзовешь его — не обидится. Одолжение сделаешь — не оценит. В голове — ветер, в душе — легкость; прыгает по жизни, как надувной мячик.
Однажды в клубе на киносеансе приткнулся рядом и вот прижимается, вот прижимается. Будто его ветром клонит. В другой раз повстречались на узкой тропиночке, и конечно же он момента не упустил — руки растопырил, обнимать собрался. Лида юркнула под задранную его руку и была такова.
Сегодня, ясное дело, он опять привяжется. Места в клубе не нумерованные, он непременно усядется рядышком. И не сгонишь. А впрочем, не обязательно сгонять и устраивать на людях скандалы… Можно, например, сесть среди знакомых девочек, чтоб по бокам были подружки. Пускай тогда Альберт клонится в любую сторону.
А если в дороге привяжется? Да нет, не привяжется, побоится трактористов. Вон, в заднее окошечко на тракторе все видать.
Альберт догнал сани, вспрыгнул. Скулы у него двигались — что-то дожевывал. Невероятно способный человек: несся вскачь за санями и одновременно жевал. Питался на первой скорости…
Вот присел на расщепленные доски, беззастенчиво уставился на Лиду. Глаза у него какие-то мерцающие, желтые, как мокрый песок.
— На концерт?
— На концерт, — с полнейшим безразличием ответила Лида. — А что?
— Ничего. Я тоже!
На том и закончился разговор.
Скрипели сани, пьяно покачивались, хлюпала под полозьями жирная грязь. Комары толкли воздух перед самым лицом. Лида плотней обмоталась газовой косыночкой; к Альберту она больше не поворачивалась, делала вид, что вообще его не замечает.
Лида умеет с такими шалопаями обращаться. Это пусть другие девчонки позволяют себя тискать. Или пусть учиняют скандалы на людях, когда такой вот ухажер пристанет. Лида иначе действует… Она молчком, тишком ускользнет от любой опасности. Вывернется как намыленная, ее не ухватишь.