— Я не могу тебя так сразу отпустить. Ничего?
Сердце екнуло — как она могла возражать ему в такую минуту. Луиза молча кивнула и села в машину. Он сел рядом с ней на сиденье, плотно прижав бедро к ее бедру.
Никто из них не двигался и, казалось, не дышал. Гейдж неотрывно смотрел на Луизу, будто заглядывал в самую ее душу. Сколько они так сидели, Луиза не могла сказать, как не могла определить, происходило это все на самом деле или во сне.
Наконец Гейдж повернул ключ зажигания, и они вырулили на шоссе…
Неожиданно машина рванула вперед, и Луизу резко отбросило назад.
— Что такое? — испуганно воскликнула она.
Гейдж кивнул в сторону ее ранчо:
— Смотри!
Луиза взглянула и охнула:
— О Боже!
В миле от них, на ранчо, высоко в ночное небо взмывали яркие языки пламени.
9
Горел, слава Богу, не дом, а сарай. Изрыгая проклятия, Гейдж завернул во двор и резко нажал на тормоза. Машина еще не остановилась, а он уже открывал дверцу:
— Позвони братьям! — крикнул он Луизе через плечо. — И вызови пожарную команду, скорей!
В ужасе глядя на пламя, с бешеным воем пожиравшее заднюю стену сарая, Луиза едва расслышала его.
— Лошади! — истошно завопила она, дергая ручку. — Господи, они там!
Гейдж, выскочив из грузовичка, бросился к сараю; Луиза побежала за ним. Сквозь рев огня они слышали испуганное лошадиное ржание. Но Гейдж преградил ей дорогу.
— Пусти! Циклон там…
— Я его спасу! — Гейдж встряхнул ее за плечи. — Черт возьми, Луиза, делай то, что я говорю! Слышишь? Позвони пожарным и братьям! Немедленно!
Оттолкнув Луизу, Гейдж кинулся к горящему сараю. Он даже не обернулся, чтобы проверить, послушалась ли она его — времени оставалось в обрез. Огонь, словно злобное чудовище, наступал с неимоверной быстротой, сметая все на своем пути. Гейдж знал, что в его распоряжении всего несколько минут. Сердце стучало как кузнечный молот. Еще немного — и языки пламени перекинутся с сарая на пристройки к нему.
Вдохнув в себя побольше воздуха, Гейдж ворвался в облако черного густого дыма, валившего из открытой двери сарая.
Его сразу же обдало жаром, точно вдруг сорвало с петель дверцу раскаленной топки; у Гейджа перехватило дыхание от потока горячего, с дымом воздуха, ворвавшегося в его легкие, и сразу же начался безудержный кашель. Сквозь навернувшиеся на глаза слезы он увидел висевшую на деревянной перегородке попону и, схватив ее, накрыл ею голову.
В стойлах метались с ржанием обезумевшие от ужаса лошади. Гейдж поймал себя на мысли о том, что еще долго это ржание будет преследовать его в ночных кошмарах. Вот и стойло Циклона…
— Давай-ка выбираться отсюда, парень. Живее! — охрипшим голосом прокричал он, схватился за задвижку на дверце стойла и в ту же секунду, чертыхнувшись, отдернул руку от раскаленного металла. И все же, со стиснутыми зубами превозмогая боль, он отодвинул щеколду и распахнул дверь.
— Пошел! — скомандовал он, размахивая попоной. — Быстро!
Дважды повторять ему не пришлось. Конь, дико вытаращив глаза и прядая ушами, бросился вон из стойла. Гейдж поспешил к следующему стойлу.
— Ну, Артур, твоя очередь.
Однако гнедому не повезло. Едва вырвавшись из стойла, он, бешено вращая глазами, встал на дыбы перед рухнувшей с потолка и перегородившей путь к отступлению горящей балкой.
Чертыхнувшись, Гейдж схватил коня под уздцы и накинул ему на голову попону.
— Тихо, тихо, приятель, — сам задыхаясь от дыма и жара, успокаивал он лошадь. — Я выведу тебя из этого пекла. Только положись на меня, договорились?
Со слезящимися от жара глазами, задыхаясь от едкого дыма, Гейдж тащил гнедого за собой, прочь от полыхавшей балки, туда, где в противоположном конце сарая синел край ночного неба. Вокруг бушевал огонь; из-за попоны доносился хрип обезумевшего от страха животного.
— Еще немного, — успокаивал его Гейдж. — Еще немного, и мы спасены.
Жеребец, почуяв прохладу свежего воздуха, рванулся вперед. Гейдж, сдернув с его головы попону, отпустил повод, и в следующее мгновение Артур вылетел из огненного плена в ночь — Гейдж поспешил следом за ним.
Полыхающая балка возникла словно ниоткуда. Только что перед ним открывалось холодное ночное небо, а в следующую секунду оно было объято пламенем. Гейдж вскинул голову — над ним точно разверзлись небеса и полыхнула молния; все, что он мог сделать, это прикрыть голову руками.
Удар едва не сбил его с ног. Он почувствовал пронизывающую ладони жгучую боль. Судорожно хватая ртом воздух, Гейдж бросился прочь от сарая. Но на полпути ноги его подкосились, и он рухнул на колени.