После ужина мы пришли к нам в гостиную, но все были уже очень уставшими, поэтому пожелали друг другу сладких снов и разошлись. Ой, а что я видела! Гарри поцеловал Гермиону на прощание! А она покраснела, вот. Это так мило, так здорово, я за них так рада…
А потом мы пошли спать… Забежали в душ, конечно, потому что надо же, и улеглись по кроватям. Тут я почувствовала, что что-то не так. Как будто чего-то не хватает. Я встала с кровати и пошла к сестренке. Пришла и улеглась рядом с ней, а она повернулась и обняла меня, шепнув: «Спасибо». Я поняла, что почувствовала ее одиночество. Значит, нам нельзя расставаться. Надо будет завтра поговорить об этом. С этой мыслью я заснула.
***
«Высокий Трибунал рассмотрел доказательства по Нюрнбергскому делу и перешел к рассмотрению преступлений против само Магии, совершенных группой лиц. В результате допросов установлено следующее: долгое время в Магической Британии действовала группа лиц, целью которых было уничтожение целых направлений Магии, для чего уничтожались целые семьи, погибло и было принесено в жертву более сотни детей, другие же дети похищались с целью дальнейшего уничтожения. Бесчеловечные опыты над людьми, в том числе и магами, производство и распространение бактериологического оружия…»
— Так, значит, эпидемия драконьей оспы…
— Да, это все наш «светоч», при помощи других.
— А куда исчезли Уизли?
— А они не Уизли.
— Что, ни один?
— Ни один.
— И куда их?
— Возвратили родителям и ближайшим родственникам. Пусть принимают в семью, снимают клеймо, если смогут и захотят.
— Кстати, если они не Уизли, то откуда клеймо?
— Нанесение вреда родной крови…
— А у младшего?
— Там совсем грязно, этого лучше не знать, я тебе, как целитель, говорю.
— Вот как, значит…
***
Утром сестренка меня разбудила, лизнув в нос. А потом мы вскочили, умылись и оделись. Почему-то нам обеим захотелось надеть одинаковую одежду, так что мы почти совсем не различались, ну, если не присматриваться. А в гостиной уже были Гермиона, Гарри и Невилл, к которым мы радостно подбежали, чтобы поздороваться.
Пришла профессор Вектор, она теперь наш декан, поздоровалась со всеми и так тепло мне улыбнулась, что захотелось завизжать от радости, но я визжать, конечно, не стала, а просто сделала книксен и улыбнулась от всей души. Сзади к нам подошел Невилл и тихо сказал:
— Вас совсем не различить, девочки.
— А зачем нас различать? — спросила я, улыбаясь мальчику.
— Да, ты права, — сказал он. — Пойдем на завтрак.
Мы обе кивнули, Невилл предложил нам руки, и мы уцепились за него с обеих сторон, заулыбавшись. Сзади к нам пристроились Гарри и Гермиона. Они тоже улыбались. Мне было так солнечно оттого, что у моей сестренки и у моих друзей такое солнечное настроение. Потом начались уроки, на которых мы сидели рядышком. Сначала трансфигурация. Я напряглась, но профессор Вектор объясняла все очень хорошо, хоть она и не профессор трансфигурации, но согласилась вести у младших курсов, то есть у нас. Она была очень терпеливой и совсем не ругалась, поэтому я расслабилась и у меня все получилось. И у сестренки, конечно, тоже.
ЗОТИ вел старый аврор, как в прошлом году, поэтому мы тоже все поняли и изучали новые заклинания. Сначала мы повторили заклинания вызова помощи и авроров. А потом начали изучать новое. Это было жуть как интересно. Поэтому мы радостно изучали движения палочкой и записывали теорию.
А потом был обед, на котором мы встретились с Гермионой, Гарри и Невиллом. Гермиона рассказывала об уроках, расспрашивала нас, в общем, вела себя, как старшая сестричка или даже мама. Она такая заботливая! Гарри только улыбался и переглядывался с Невиллом. После обеда мы пошли в наш заброшенный класс.
— Деми, а ты Луну давно чувствуешь? — спросила меня Гермиона, а сестренка удивленно посмотрела.
— Почти с самого начала, сейчас — намного сильнее, только я не всегда понимаю, — ответила я ей.
— А ты, Луна? — спросила Гермиона.
— Эмоционально — еще до того, как, а полностью еще нет, связь только формируется.
— Значит, у вас связь, как у близнецов, и вам трудно находиться друг без друга, правильно?
— Правильно, — сказали мы одновременно, потом посмотрели друг на друга и засмеялись.
— В будущем это может создать сложности, девочки, — остудила нас Гермиона. — Например, когда подрастете и понравится мальчик.
— Ой… — я сразу поняла, о чем она. — Но я никогда-никогда…
— Деми, не плакать, просто учти, и поговорите с родителями, хорошо?
— Хорошо, Гермиона, обязательно.
— А сейчас давайте поговорим о Дамблдоре, — сказал Гарри. — Только, Деми, не плакать, хорошо?
— Я постараюсь… Мне опять вспоминать, да?
— Нет, на этот раз я тебе расскажу, а ты постараешься услышать меня и не плакать, да?
— Конечно! — с жаром откликнулась я.
— В общем, Дамблдор… Он оказался плохим человеком, — произнес Гарри и увидев, что я не впадаю в истерику, продолжил: — Он оказался нацистом и очень темным, поэтому его сейчас судит Международный Трибунал.
Я замерла. Гарри не может обманывать, потому что это же Гарри. Значит, все эти лозунги, да и сам Свет — все это было ложью. Вся наша жизнь там была ложью. Но Великие — это же правда, я же их узнала уже здесь, и они самые светлые, самые чистые люди. Значит, ложь — это только то, что Дамблдор, а они все равно святые. Я поднялась и обняла Гарри.
— Спасибо тебе, Гарри. Большое спасибо!
— Ты не будешь плакать?
— Нет, потому что вы… Луна, ты, Гермиона и Невилл, вы все настоящие. И я вас всех люблю.
— Присядь, Деми, есть еще новости, — продолжил Гарри. — Я подумал, что лучше я тебе их расскажу, чем ты узнаешь от кого-то другого.
— Хорошо, Гарри, — я села на стул, сложив руки на коленях, потому что я послушная же, а Луна обняла меня.
— Твои… Молли и Артур Уизли тоже в суде, потому что они делали очень страшные вещи…
— Я поняла, Гарри, еще в банке, когда гоблин сказал, что я Маккинон, ну, до ритуала, потому что сейчас я Лавгуд. Спасибо, что рассказал! Ты настоящий друг!
***
Мы пришли с Луной к профессору Снейпу, потому что профессор Вектор так сказала. Наверное, он хочет проверить, не разучились ли мы варить зелья за каникулы. Поэтому мы пошли к профессору Снейпу. Встретив по дороге мистера Филча, мы синхронно присели в книксене и вежливо поздоровались.
— Кажется, мы сломали мистера Филча, — заметила сестренка, улыбнувшись.
Дойдя до кабинета зельеварения и не встретив ни одного из слизеринцев, я переглянулась с Луной и постучалась. Хорошо знакомый нам голос профессора пригласил нас входить. Мы подчинились, вошли, вежливо и синхронно поздоровались. Профессор поднял голову.
— Так, — сказал профессор Снейп. — Лавгуд. Две штуки. Одинаковые. Почему я не удивлен?
— Потому что вы умный, сэр? — спросила я.
— Был бы я умным… Хорошо… Вот вам три зелья и два часа времени. Приду — проверю, постарайтесь не взорвать Хогвартс, — сказал профессор и вышел.
========== На свете есть «мы» ==========
Утром сестренка опять разбудила меня, лизнув носик. Сегодня суббота, поэтому можно не спешить. Ой, что вчера было! Профессор Снейп предложил нам обеим ученичество. Гриффиндоркам! Конечно, мы согласились, потому что это же Зелья, это так красиво — создавать из отдельных ингредиентов почти шедевр. На шедевр наши зелья еще не тянут, но мы точно сможем! Только профессор Снейп заставил нас пообещать, что мы перестанем ругаться его именем.