Внезапно разум Аркании пронзил оглушительный импульс псионической энергии, заставив вскрикнуть и болезненно сморщиться. Нот схватилась за голову, медленно оседая по стене пещеры. Сознание меркло, затмеваемое красным светом души Ассура, пылающей охватившим её всепоглощающим огнём. Разум и воля слабели, а душа трепетала, силясь вырваться из файлара, но уже спустя пару секунд это псионическое безумие утихло, оставив опустошённую девушку сидеть на холодном камне.
— Я же предупреждал, — Ассур осторожно взял её на руки и перенёс на более сухое место. «Проклятье… меня наверняка почувствовали, — хотя он и научился успешно прятать собственные псионические всплески энергии, ему всё равно казалось, что новусы Хора постоянно следят за ним через «истинный» мир, — теперь уже поздно отступать…»
— За что?.. — прошептала она, лишённая всяких сил сопротивляться такой вопиющей бесцеремонности. — За что ты меня так ненавидишь, Ассур? Что я тебе сделала?
— Я не…
— Почему ты не убил меня в том лесу, душелов? — её голос постепенно креп и в нём вновь слышались нотки ярости, но на этот раз скорее от бессилия. Она сняла маску, не в силах больше сдерживать эмоции. — И даже сейчас?.. Ведь ты знал, что я нападу, но всё равно вернул мне силу и повернулся спиной… Ты мог бы убить меня ещё в Сольтене, в Кайсалами, на поле боя — моя жизнь ведь ничего не стоит… Так почему, Ассур? Что тобою движет?
Он задумчиво посмотрел на неё. «Что мною движет? — он медленно сел рядом, не обращая внимания на её взгляд. — Если бы ты знала, каково это — просчитывать каждый шаг, чтобы не пойти по пути Эксплара. Идти вслепую по дороге, где любой поворот может стоить тебе жизни, или, что ещё хуже, причинить вред другим…»
— Ассур, — позвала Аркания, покосившись на его руку, — закрой рану, — под ладонью, пронзённой насквозь клиновидным кинжалом, натекла лужа дымящегося смоула. Сам кинжал лежал неподалёку в воде, уже омытый и блестящий острым лезвием.
— Когда я впервые встретил тебя, — тот словно не замечал этого, — и заглянул в твою душу, то увидел замученную и озлобленную анимаген, закрытую от остального мира собственными страхами. Обманутую, брошенную и полную ненависти к окружающим. Однажды, ты смирилась с этими чувствами, позволила оставить борьбу внутри, использовать себя, а после попыталась скрыться от цивилизации, пока не встретила детей-беотов, попавших в беду. Ты преодолела себя ради них, отыскала внутри, за ледяной маской презрения, огонёк сострадания и любви. И именно он позволяет тебе держаться и сейчас, — он перевёл на неё взгляд, — я верю, что каждого анимагена можно спасти, если он сам того захочет. Прощения заслуживает каждый.
— Каждый? — она рассмеялась, но улыбка не смогла задержаться на её лице. — Нет, душелов, прощать — удел слабых. Нельзя прощать гордецов и ублюдков, решающих за других жить им или умереть. Нельзя прощать Вестника, обрёкшего беотов на верную смерть ради собственной идеи. Нельзя прощать Корво, смирившегося с их смертью. Нельзя прощать Рингара, погубившего столько людей и… Миру… — нот зажмурилась, собираясь с силами. — Нельзя прощать Прайма, стравившего нотов внутри «Рассвета» и манипулировавшего ими ради власти, нельзя прощать Лоту, своими руками создавшую безумца, едва не уничтожившего всех нас. Нельзя прощать Эксплара… Да закрой ты уже рану! — не выдержала она, схватив его за руку. — Ты истечёшь смоулом!
— Продолжай, — тихо, пропустив её реплику мимо ушей, попросил Ассур. Аркания хотела что-то возразить, но глядя на его хмурое лицо, коротко кивнула, однако руку не отпустила, пачкая перчатки и наручи тёмной жидкостью.
— Нельзя прощать Эксплара, — менее уверенно сказала она, — даже несмотря на то, что он наш Создатель. Нельзя прощать и меня, — её ладонь едва заметно дёрнулась, — потому что я такая же, как они… убийца…
Ассур вздохнул, снимая маску. Чёрный металл, словно жидкость, перетёк к шее вместе с окулярами, открыв сизое лицо анимагена холодному воздуху пещеры. Угрюмое выражение сменилось усталым, и он прикрыл глаза.
— Прощения заслуживает каждый, — повторил он, — ибо не существует исключительных злодеев и настоящих героев. Ошибиться может каждый, и цена за такую ошибку бывает очень высока. Но покуда в этом анимагене или человеке теплится хоть капля раскаяния — он заслуживает прощения.
— И даже Эксплар?
— Даже Эксплар.
Аркания фыркнула, но промолчала, обдумывая его слова. «Он прав, — нехотя признала она, опустив глаза, — не существует «чёрного» и «белого», всё относительно. Но ради восстановления справедливости и предотвращения ещё большего зла, кому-то необходимо взвалить на себя ношу палача». Чёрная перчатка давно стала липкой от смоула и ладони Ассура. Брезгливо поморщившись, Аркания вынула из чехла на поясе портативный ремкомплект и направила его дуло в раскрытую ладонь нота. Компьютер тут же сфокусировал зелёный луч-проводник на аккуратной ране точно посередине и запустил нано-роботов.
— Это глупо, — наконец, произнесла нот, подняв взгляд на повернувшего голову Ассура, — если не убивать злодеев, они нанесут больше вреда тем, кого мы любим. Да и вряд ли они раскаются…
— Но вопреки этому я не убил тебя, — он впервые так тепло улыбнулся ей, — потому что я верю, что тебя можно спасти. Также, как в тебя поверила Кири.
Аркания попыталась ответить что-то язвительное, но не смогла удержаться от улыбки в ответ. Вымученной, усталой, но полной робкой надежды. «Возможно, он первый из нотов, кто не желает мне смерти, — зачем-то подумала девушка, — а возможно и первый, от кого исходит такое умиротворение…»
— Но я всё равно не раскаиваюсь, — негромко сообщила она.
— Всему своё время, — пожав плечами ответил тот, наблюдая за работой нано-роботов. Рана затягивалась прямо на глазах, оставляя лишь сероватую плёнку, — видишь? Ты можешь быть и заботливой, если захочешь.
— Я тебе сейчас пальцы переломаю!
***
Пещера теперь всё время уходила вниз, иногда обрываясь широкими трещинами. Сражение наверху заглушали толщи горных пород, и только особенно сильные взрывы достигали резонансом до идущих в темноте двух нотов. Остальные из группы «Коэльс» и анроты Фэнлира также приближались к точке встречи, обозначенной у второго выхода. Обвалы перекрыли большую часть пути, и ориентироваться приходилось исключительно на маячки, расставленные анротами до входа внутрь. После откровенного разговора, Аркания предпочла молчать, чем Ассур не мог не радоваться, получив, наконец, возможность погрузиться в размышления. «Даже если наша дипломатическая миссия на Сарохаре увенчается успехом, — думал ноосенс, аккуратно переступая через тяжёлые булыжники, загораживающие проход, — сражения за Кайсалами и Даэлакский округ не закончатся моментально. Хотя мы и перевели штурм в осаду, но с каждым днём гибнут сотни анимагенов, а новусы не теряют практически ничего, кроме ресурсов. Эххи поступило хитро, отправляя в бой относительно восполняемые войска. Нам бы следовало поступить также, но тратить материалы на боевых роботов, когда у противника есть технопаты — бессмысленно… что ж… похоже, вновь вся надежда на тех беотов, что однажды победили Эксплара». Поначалу, он совершенно не понимал, как совершенно заурядные анимагены, прозванные в народе «Шестеро Неизвестных», вообще смогли что-то противопоставить самому Создателю Анима, да ещё и выжить при взрыве Ядра Контроля. Урси и Арги не спешили делиться с ним этими секретами, а с остальными он был не так хорошо знаком, чтобы называться даже их знакомым. Исключение составлял лишь Лункс Мститель, чью дочь, Лунги, он постоянно находил в самых неожиданных уголках Сольтена, правда безнадёжно потерявшуюся и зарёванную. Вспомнив о рысе, Ассур заметно помрачнел. «Цена ошибки бывает высока, — сказал он сам себе, вспоминая лицо Арги на Совете — отрешённое, полное скорби и боли, — и не всегда её последствия можно исправить»…
— Ассур, — вышел на связь Лео, судя по кряхтению, двигающего что-то тяжёлое, — мы на месте. Выход прямо перед нами. Всё чисто, можете не беспокоиться.
— Хорошо, — эта новость несколько приободрила его, — оставайтесь на месте и не выходите наружу. Хотя основные силы эххийцев сейчас брошены на передовую, но здесь слишком много новусов-телепатов.