ЕЕ ХОЗЯЙСТВО
Екатерину Ильиничну Савельеву дома застала лишь поздним вечером, когда сумерки вплотную подступили к окнам.
Женщина кормила ужином своих девочек-двойняшек — смуглых, кареглазых, совершенно непохожих на свою мать.
Девочки наперебой рассказывали ей о чем-то смешном, а она их останавливала:
— Потом расскажете. Хватит. Смехом захлебнетесь!
Муж Екатерины Ильиничны — колхозный механик. В горячее время сельскохозяйственных работ возвращался домой позднее, чем она — заведующая фермой…
А познакомились они, еще когда она была просто Катей, вчерашней школьницей, решившей стать колхозной птичницей. Жили они с матерью в небольшом саманном доме на высоком берегу речки Быстрихи. Много лет подряд имя бывшей школьницы называлось среди имен лучших тружениц большой хлеборобной области…
Сейчас Екатерина Ильинична не только умело руководит фермой, но и учится заочно на третьем курсе сельскохозяйственного института. Да вот еще воспитывает дочерей.
Дом у Савельевых новый, «с иголочки». Еще и новоселье не успели справить: до осени отложили, когда будет посвободнее… Просторный дом, «на вырост» строили…
Мне захотелось осмотреть его весь, и я попросила Екатерину Ильиничну:
— Покажите свое хозяйство…
Она взглянула на часики, что-то прикинула:
— Что ж, пойдемте.
И поспешно добавила:
— Правда, утром было бы лучше. У нас такие девчата подобрались, просто на редкость! В крайнем случае можно и сейчас, если другого времени у вас нет…
Я пояснила:
— Вы меня, очевидно, не поняли. Я хотела посмотреть ваше личное хозяйство. Дом ваш…
— Ах, вот вы о чем…
Екатерина Ильинична заразительно, с особым удовольствием рассмеялась. И сейчас она стала удивительно похожей на своих смешливых девочек-двойняшек, уснувших в соседней комнате…
«Мое хозяйство» — давно для нее приобрело совершенно иной смысл.
ПАМЯТНАЯ ЗВЕЗДОЧКА
На торжественное заседание Лариса Кирилловна пришла в вязаном черном костюме, оттеняющем смуглоту продолговатого лица и яркую седину волнистых волос, собранных на затылке в тугой узел.
На груди жарко горела Звезда Героя Социалистического Труда. А рядом скромно примостилась маленькая латунная звездочка, какие обычно носят на офицерских погонах.
Ларису Кирилловну я встречала еще тогда, когда она только начинала работать на комбайне в совхозе «Степном», созданном на богатых землях Зауралья.
Была она в ту пору худенькой и молчаливой, с глазами печальными и строгими. Она долго и тяжело переживала смерть своего жениха, подорвавшегося на вражеской мине где-то в районе Смоленска.
Тысячи мин удалось обезвредить, а эту, хитро притаившуюся, проглядел…
Прошли годы. Лариса вышла замуж. Но замужество не принесло ни счастья, ни душевного покоя. С годовалой дочкой на руках молодая женщина ушла из немилого дома.
Жизнь лежала перед ней нелегкая, но исполненная мужества и высокого смысла. Лариса смело шагнула навстречу трудностям и победам, радостям и печалям. Главным для нее стало — жить без скидок, доказать себе и людям, что она может стать хозяйкой своей судьбы.
Можно точно вычислить запас прочности металла, дерева, гранита. Но никому еще не удалось заранее определить запас прочности человеческой души, пределы возможностей разума.
Если бы Ларисе Кирилловне двадцать лет назад сказали, какой высоты она достигнет в своем труде, вряд ли бы поверила. Это же про нее говорили: старательная, но звезд с неба не хватает!
А ведь и тогда угадывался в Ларисе целеустремленный крупный характер. Ее старательность в работе шла от настойчивого стремления овладеть профессией комбайнера в такой степени, чтобы каждую гайку сложной машины ощущать, как чувствует человек собственное сердцебиение…
За столом президиума Лариса Кирилловна держалась просто и естественно. Сидящий рядом директор совхоза несколько раз ее о чем-то спрашивал. Она отвечала со скромным достоинством, внимательно всматриваясь в лица сидящих в зале людей. Особенно подолгу задерживалась на румяном лице своей Настеньки — рослой девушки, совсем не похожей на мать. С годами Лариса Кирилловна приобрела особую стать и ту глубокую неброскую красоту, которая выражает красоту души, цельность натуры.
Мысль о маленькой звездочке не давала покоя. «Здесь какая-то тайна», — думала я, решив во что бы то ни стало найти ключ к разгадке.