— Прощаю? — Ульянов запрокинул голову. — Ха! Я преклоняюсь! А ну — ка, все посмотрите на этого человека…
Дима резко встал из — за стола:
— Ульянов, ты пьян, это пора завязывать.
Саша пьяно скосился на виолончелиста, кивнул:
— Прав. Только сперва выпьем. Все выпили за моего пианиста? Да, нет?
На улице было свежо. Вампиры разошлись в разные стороны. Ульянов остался дома. Игоря отпускать он не хотел, сообщив, что тот ночует у него. Пианист смог вырваться лишь «подышать воздухом». Пьяный Саша уступил, отпустив Игоря на улицу с условием, что тот непременно вернется, и оставил незапертой дверь, чтобы пианист мог беспрепятственно проникнуть в квартиру.
Игорь тихо плелся по улице. Страстей, что кипели в душе всю неделю, уже не было. То ли слишком много всего случилось в последние дни и организм просто устал реагировать на стрессы, то ли еще что… А может, сбежать? Прихватить Танюшку и сбежать… куда глаза глядят! Нет, Танюшки больше не будет. Она не простит предательства, и не объяснить, что он не предавал. Она сама видела. Она видела четко и ясно. А та правда, которую предлагает ей он, похожа на выдумку.
Игорь оперся о дерево.
А они веселятся как ни в чем не бывало. Теперь они его приняли. Приняли таким, каков он есть. Неделю назад не принимали, а сейчас — разрушили его жизнь, счастье… и приняли. И этот гнус, Ульянов… Еще шантажировать его будет. Не отпустит. Вот бы пришибить его, чтоб неповадно было. Ведь с самого начала он все знал и врал ему. Если б рассказал с самого начала, тогда все по — другому могло бы быть. Тогда Игорь… Скорее всего, он бы просто не пошел работать в группу… или не поверил бы. И все было бы как прежде.
Игорь вспомнил холодное прикосновение языка и губ к шее, властный голос Саши, заставляющий безвольно замирать. Это он, он держит и его, и этих несчастных вампиров. Заставляет их делать что — то, корежит волю. Вот кого надо убить! Убить одного — и отпустить пятерых. Как убить вампира?..
Пианист посмотрел на трепещущую рядом осину, потом перевел взгляд дальше на дома, светящиеся ночные окна. Там, среди этих домов, светился супермаркет.
Не прошло и пяти минут, как Игорь стоял в зале супермаркета, выискивая хозяйственный отдел.
— Вам помочь? — мило улыбнулась неизвестно откуда материализовавшаяся девушка.
— Да, — кивнул Игорь. — Мне нужен топор. У вас есть?
— А вам зачем? — испуганно заморгала та.
— Дрова рубить, — недобро улыбнулся Игорь. — Осиновые.
Дверь, как и было обещано, оказалась незапертой. Пианист тихо шмыгнул в квартиру. Здесь было темно, только в комнате тускло горел ночник. Игорь сжал покрепче свежевыструганный кол, облизал пересохшие губы и шагнул в комнату.
Ульянов лежал на диване с закрытыми глазами. Казалось, он просто спит. Нужно ли вампиру спать?.. Полы домашнего халата распахнулись, обнажив поросшую черным волосом грудь. Плоть казалась живой. Игорь замер, отер мгновенно вспотевший лоб. В какой — то момент даже показалось, что вампир дышит.
Рука яростно стиснула осиновый кол, до леденящего холода, до боли в пальцах. Он должен! Сейчас. Другого выхода нет.
Пальцы дрожали, рука не слушалась, кол дергался. Игорь попытался успокоиться, глубоко вздохнул и, вцепившись в кол двумя руками, поднял его над головой. Лицо Ульянова оставалось спокойным, умиротворенным. Саша спал. Губы вампира растянулись в легкой улыбке.
А он его — колом… спящего. Кол снова задрожал в руках. Нет другого выхода! Пальцы стиснули осину. Удар был резким и страшным. Игорь вложил в него всю боль, все страхи, всю ярость, какая была. Грубо отесанное дерево с хрустом проломило ребра, глубоко вошло в тело. Игорь выпустил кол. Все… Сил не осталось. Внутри было пусто. Ни чувств, ни мыслей, одна лишь опустошенность. Игорь отступил в сторону, ноги подкосились, и он рухнул на пол. Сквозь шум в ушах прорвался голос Ульянова:
— Удовлетворен?
Игорь дернулся. Жаркой волной накатила паника. Не веря себе, чувствуя, что сходит с ума, повернул голову. Саша как ни в чем не бывало поднялся с дивана. Из груди его торчал осиновый кол.
— Не берет меня осина.
Ульянов легко ухватился рукой за кол, выдернул, оставив жуткую рваную рану в груди. Задумавшись на секунду, повертел осину в руке и с силой снова всадил себе в живот. Игорь вздрогнул, попытался подняться, но сил не было.
Саша выдернул кол, распахнул халат, демонстрируя жуткие окровавленные дыры, оставленные заточенным деревом. Потом слегка напрягся и прикрыл глаза. Раны, словно в кино, которое закрутили в обратную сторону, затянулись: какие — то считанные секунды — и их не стало. Об их существовании теперь напоминала только свежая розовая кожа и отсутствие волос на груди в том месте, куда вошел кол.