— Обстановка тогда усложнялась тем, — рассказывал мне Григорий Николаевич, — что отступающие фашисты не только выставили многие сотни мин, но и уничтожили все навигационно-гидрографическое ограждение. В содружестве с новыми друзьями нам приходилось срочно очищать фарватеры, устанавливать плавучие и береговые ограждения. И конечно же, постоянно обеспечивать боевую деятельность бронекатеров, проводку конвоев за тралами.
А только в сентябре сорок четвертого года корабли и плавсредства флотилии перевезли по фронтовой реке около семидесяти тысяч воинов советской и югославской армий, массу оружия и боеприпасов, что сыграло существенную роль в подготовке и проведении Белградской операции. Здесь с дунайцами начали взаимодействовать и моряки военно-речных сил Народно-освободительной армии Югославии.
Содействуя наступающим войскам, корабли флотилии высаживали десанты в тыл противника в районах Радуеваца, Прахово, Смедерово. Когда советские войска генерала В. И. Жданова и югославские — генерала Пеко Дапчевича освобождали Белград, штурмовали старинную крепость Калемегдан, тральщики тоже были на «передовой», продолжали очищать фарватер от мин. Но бронекатерам необходимо было подойти ближе к Белграду, а за тральщиками не пройти, ибо они ограничивали скорость.
— Надо найти выход, — обратился командир бригады бронекатеров Герой Советского Союза капитан 2-го ранга Павел Иванович Державин к Охрименко.
Державин, правда и сам хорошо разбирался в минной обстановке, но всегда советовался с «беспокойным минером», считался с его мнением. И на сей раз офицеры нашли общий язык — учли, в частности, сводки флотильских синоптиков и данные югославских друзей. А в то время из-за сильных осенних дождей уровень воды в реке повысился и должен был продержаться долго.
— Мины установлены на фарватере в расчете на определенную глубину, — вслух рассуждал флагманский специалист. — При таком паводке они менее опасны. К тому же сейчас, при большой воде, целесообразно идти, прижимаясь к левому берегу. Часть пути я уже проверил…
Такого совета и ожидал Державин. Уверенно довел свои «морские танки» на ближние подступы к Белграду. Огонь корабельных орудий и «катюш» оказал существенную помощь армейцам. 20 октября Москва салютовала советским воинам, морякам Дунайской флотилии и бойцам югославской армии, участвовавшим в разгроме вражеской группировки и в освобождении столицы братской страны.
А когда вошли в Белград (на флотилии я бывал в качестве военного корреспондента), увидели: при оккупации город сильно пострадал, заводы и фабрики стояли, не было электроэнергии. Запасы топлива и продовольствия гитлеровцы увозили или истребляли. Жители голодали. Они сполна испытали на себе коварную антиславянскую политику нацизма. В этой тяжелой ситуации командование Народно-освободительной армии Югославии обратилось за помощью к Советскому правительству. Для снабжения населения и бойцов армии в первой партии было выделено более 50 тысяч тонн зерна, муки, гороха и кукурузы. И это несмотря на большие трудности с продовольствием в то время в нашей стране.
Немцы никак не могли смириться с потерей Белграда, хотели организовать реванш и вернуть город. Пытаясь хоть как-то задержать наступление советских войск, они вывели из строя железные дороги, взорвали мосты, заминировали участки побережья. С этой же целью поставили на пути кораблей Дунайской флотилии гигантскую минную банку протяженностью… сто двадцать километров! Начиная от Нови-Сада (особенно — от населенного пункта Молдова-Веке) до Белграда было выставлено почти три тысячи мин. А тем временем от устья вверх по Дунаю уже шел большой караван — десятки советских судов и барж с гуманитарной продовольственной помощью, одеждой, медикаментами, топливом.
Командующий Дунайской флотилией С. Г. Горшков поставил перед минерами серьезную, по существу, правительственную задачу. И командир бригады траления Охрименко направляет на оперативное траление десятки тральщиков под флагами СССР, Румынии, Болгарии и Югославии. Об их напряженной и опасной работе говорит такой факт: в сентябре — октябре ими было пройдено около 12 тысяч километров, уничтожено сотни смертоносных мин. Так объединенными интернациональными усилиями «дорога смерти» на этом участке Дуная превращалась в «дорогу жизни». По ней потекли новые силы Красной Армии и материальные ресурсы для сражающейся Югославии, в том числе продовольствие, оружие и боеприпасы. Вот тогда югославские моряки, а затем и пресса братской страны стали называть фронтовой фарватер, «пробитый» к Белграду, «путем Охрименко», «фарватером капитана Охрименко», выражая тем самым уважение и благодарность бесстрашным советским морякам, пришедшим на помощь многострадальному народу.