– Влюблённой дурой, – поправила Света.
– Меня и на секунду не посетила мысль, что я не сдам экзамены, не поступлю в мед, представляете? Вот, правда, – она выпрямилась, перестав рыться в сумке, – как я готовилась бы к биологии и химии? Белые кролики, бурые кролики, – Лиля вернулась к поискам сигарет, – что будет, если поместить кроликов в сероводород…
Света засмеялась.
– Думаю, Смирнов объяснил бы тебе, что случится с кроликами, которых поместили в сероводород.
– Он помог бы тебе с подготовкой к экзаменам, – кивнула Лена.
– Ага, помог бы, – насупилась Лиля, – как в прошлом году на контрольной по химии, когда я просила его объяснить задачу, а он отмахнулся от меня, сказал, чтобы я от него отстала, и обсуждал её решение с тобой. До сих пор не понимаю, почему, когда он перешёл в параллельный класс, то тащил с собой меня, а не тебя. На собрания он, видите ли, ходить не хотел.
– Между прочим, он опечалился, что ты передумала насчёт медицинского, – сказала Света.
– Он не звал меня в медицинский. Он хотел, чтобы я перешла вместе с ним в параллельный класс, чтобы он на собрания не ходил. Лучше бы Лену позвал: было бы с кем обсуждать задачки про кроликов. В медицинский я собиралась после разговора с ним, он не предлагал.
– Погодите-ка, – Света вытянула губы, – ты что, ревнуешь Смирнова? – Лиля молчала. – Ты ревнуешь Смирнова к Ленке?
– Нет.
– Да.
– Нет.
– Да я вижу, что ревнуешь! – развеселилась Света.
– Никого я не ревную, – выпалила Лиля, – нет мне никакого дела ни до Смирнова, ни до…,– она запнулась и перевела взгляд с одной девочки на другую, – мне пора, – Лиля закинула сумку на плечо, – у папы сегодня выходной, мне нельзя опаздывать.
Не попрощавшись с подругами, она выбежала из-за дома и выскочила на перекрёсток, где, трясущимися руками прикурив сигарету, столкнулась с Никитой, возвращающимся из школы.
Они молча стояли друг напротив друга, и Лиля уже приготовилась спросить, чего он на неё уставился, но не успела: к ним подорвался Серёжа, который вырвал из её рта сигарету, потушил её об асфальт, донёс бычок до ближайшей урны, вернулся к ним и строго сказал Лиле, что «здоровье – невосполнимый ресурс организма, а она так бездарно его тратит», и, нахмурив брови, добавил, что проводит её, чтобы быть уверенным, что она не покурила по дороге.
Никита, всё также молча, обошёл Лилю и Серёжу и побрёл домой.
Глава пятая
Сердце из ртути
На следующее собрание я опять собирался идти с Вовкой: предложить, правда, не успел – от сей затеи меня отговорил Рома. Сам того не желая, я посвятил его в подробности своих отношений с Лилей.
– Так, – Рома подбежал к раздевалке, около которой я топтался, – я всё выяснил. Твоя Лиля сидит во втором ряду, так что смело можешь идти на собрание один и не бояться, что она упорхнула за парту к Серёже. Будь жёстче, – он похлопал меня по спине, заметив мою кислую мину на лице, – наглее. Девчонки любят хулиганов.
Я сопротивлялся, поэтому Рома схватил меня за рюкзак и, развернув, толкнул, а, когда я обернулся, показал сжатый кулак и крикнул мне вслед: «Жёстче!».
Я плёлся по коридору, представляя, как будучи «жёстче и наглее», вышибаю с ноги дверь, заваливаюсь в класс и с неприличным видом пристаю к присутствующим. Игнорирую Лилю. Спорю с учителем. Как превращаюсь в хулигана.
Мне не нравилось предложение Ромы, развязное поведение противоречило моей природе, и чем ближе я подходил к кабинету, тем больше думал, как не споткнуться на входе и на потеху Лиле не прочесать носом половину класса.
Я залетел, как «Восток-1» и рванул к последней парте, где Лиля уже вовсю занималась любимым делом – перебирала поток бумажек; её сумка, которую она вешала на крючок своего стола, стояла на моём стуле.
– Сумку убери, – сказал я голосом самого настоящего хулигана. Жёстким и наглым, как советовал Рома.
– Нет, – ответила Лиля, не поднимая на меня глаз.
Признаюсь честно, я не знаю, что мной двигало в тот момент, но я взял её сумку и кинул на её половину. Лиля опешила.
– А чего ты сюда сел? И где твой дружок, с которым ты теперь сидишь на собраниях?
Я улыбнулся.
– Обиделась?
– Нет.
– Обиделась, – моя улыбка стала шире.
– Не обиделась, но сиди теперь, с кем хочешь!
– Обиделась, – повторил я в третий раз и, пялясь в тетрадку, стукнул её по пальцам своими пальцами. Хотел слегка стукнуть, но по итогу лишь коснулся и замер. Синусы и косинусы из примера запрыгали перед глазами, вытянулись в единую линию, лишившись биоэлектрической активности. Тогда я не догадывался, что это случайное прикосновение будет волнительнее первого поцелуя и ярче первого секса. Лиля не отдёрнула руку и я слушал собственное сердцебиение. – Вовка сам пришёл, я не звал его.