– Это комната Нида, – объяснила Импи. – Он любит находить забытые блестящие вещицы. Именно так мы живём – собирая вещи, которые больше никому не нужны.
Нид залез на спичечную коробку и спрыгнул с неё, скрутив сальто с безупречным приземлением в конце.
– Он умеет летать, как мы все, но предпочитает прыгать и бегать.
Эди была заворожена. Она хотела бы всю неделю просидеть на складе, глядя в эту волшебную шкатулку.
Но где-то вдали часы пробили четыре часа. Папа, должно быть, ждал её у себя в кабинете, но она не могла оставить шкатулку здесь – теперь, когда знала, что там, внутри. Точнее кто.
Глава шестая
От Бейкер-стрит до Грин-парка
Найдено: одно золотое кольцо
– Импи, я хочу, чтобы ты познакомилась с моей семьёй. Ну, с моим папой. Он работает здесь.
– А после этого мы сможем отправиться к тебе домой?
– Может быть, – сказала Эди. – Но надо быть осторожными. Кто-нибудь может вас увидеть.
– Взрослые не могут нас видеть, – просто сообщила Импи, потом взлетела и угнездилась за ухом Эди, в переплетённых прядях одной из её тёмно-рыжих кос. – Айвен не мог нас видеть. В том-то и была вся проблема.
– Теперь и я тебя не вижу! – засмеялась Эди.
– Но ты слышишь меня, – выдохнула Импи на ухо девочке. Крошечный порыв воздуха защекотал мочку уха, словно перо пикси.
– Ах! – со смехом произнесла Эди. – А почему Айвен вас не видел?
– Он слишком взрослый. Никто старше тринадцати лет нас не видит.
– Это странно, – пробормотала Эди. – Вы не можете взять и исчезнуть, как только кому-то исполняется тринадцать.
– Так и происходит, – отозвалась Импи. – Но…
Это казалось абсолютно нечестным. Всего через несколько недель настанет двенадцатый день рождения Эди, а значит, ей пойдёт тринадцатый год. А она хотела бы всю свою жизнь видеть флитов!
– Мне нравятся твои волосы, – заметила Импи. Эди чувствовала, как она карабкается вверх-вниз по сплетающимся прядям её косы. – Можно покачаться?
– Ладно, – медленно сказала Эди, потом наклонилась вперёд и наклонила голову так, чтобы одна её коса свободно свисала с головы. Она чувствовала, как Импи цепляется за эту косу, словно за канат.
Когда девочка пошевелила головой, Импи взвизгнула:
– Быстрее, Эди!
Эди мотала косой взад-вперёд, пока у неё не заболела шея, однако внутри у неё всколыхнулось какое-то чувство, которого она не ощущала уже давно.
Импи села прямо, задыхаясь от восторга.
– Наверное, мы хорошо поладим! Ты знаешь, что напоминают мне твои волосы?
Папа всегда говорил Эди, что волосы у неё особенные и блестят, словно медь. Но мальчишки в школе дразнили её «морковной башкой».
– Варенье, – сказала Импи. – Чудесное тёмно-оранжевое варенье, которым Чарли любит намазывать свои тосты.
– Варенье? – переспросила Эди. Ей льстили такие сравнения. – Никто раньше мне такого не говорил.
Импи резко дёрнула её за косу.
– Идём!
– Ой! – произнесла Эди, хотя ей начало нравиться то, что в косе у неё сидит флитта. – Хорошо. Ты можешь пойти со мной, но остальным придётся ненадолго остаться в шкатулке. – Она не могла рисковать тем, что кто-нибудь наступит на них или что они застрянут между половицами. – Это ненадолго, – сказала она флитам, закрывая крышку и видя их лица, обращённые к ней.
Держа шкатулку перед собой, она пошла обратно по коридору к приёмной стойке. Какая-то посетительница раздражённым тоном разговаривала с папой Эди, поэтому девочка бочком отступила за его стол, поставив шкатулку на угол.
– Не показывайся на глаза, – прошептала она в свою косу, ещё не совсем убеждённая в том, что Импи действительно невидима для взрослых.
Женщина по другую сторону стола была одета в дорогой костюм и обмахивалась газетой. Папа на четвереньках медленно полз по полу по направлению к Вере, которая стояла в углу комнаты в чёрном брючном костюме армейского образца и чёрных ботинках. Папа говорил, что это – следствие тех лет, в течение которых она продавала билеты в лондонской подземке.
На шее у неё покачивалось увеличительное стекло.
Женщина говорила, постепенно повышая голос:
– Мистер Уинтер, сначала вам понадобилось шесть недель для того, чтобы сообщить мне, что вы нашли моё кольцо…
– Да, вышла небольшая путаница. Для Веры… то есть мисс Крич… эта работа ещё в новинку.
Женщина проигнорировала его слова.
– А теперь вы уронили и потеряли его. Или, быть может, оно было похищено? Или его унесла мышь? Всё это чрезвычайно плохо.