вый поводок, почти волоча за собой своего хозяина. Судья немедленно взвесил собаку. Буквально через минуту появился второй участник предстоящего боя - питбуль, принадлежащий хозяину «Мерседеса». Его вел тот самый мужчина, которому вчера Назар наносил вечерний визит. Рыжий, с белой мордой и такой же белой грудью, Дагер выглядел немного крупнее Марса, но измерительный прибор показал почти одинаковый вес, и было решено начинать так называемые «тестовые соревнования». Поначалу обе собаки, уши и хвосты которых были купированы, немного ошалело глядели по сторонам, для них, постоянно находящихся в вольере, общающихся только с дрессировщиком и беспомощными жертвами, это был своеобразный «выход в свет», возможность глотнуть «свежего воздуха». Судья быстро проверил зубы бойцов, чтобы на них не было металлических коронок, затем к делу приступили ветеринары обеих сторон, осматривая собак на видимые признаки допинга. Когда все формальности были закончены, судья вышел в центр импровизированной арены, затем за барьер последовали питбули, удерживаемые ответственными за них людьми. Судья оповестил: - Прибытие собак! - и животных растащили по углам, давая присмотреться друг к другу и распалиться как следует. Питбули рвались с поводков, грозно обнажая клыки, рычали и лаяли, раззадоривая друг друга и зрителей, выстроившихся вдоль ограждения. По предварительной договоренности было решено продолжать бой до тех пор, пока одна из собак будет не в состоянии продолжать борьбу. Бойчатники опирались на деревянную перегородку, принимая удобные позы, обменивались своими предположениями по поводу боя и чуть ли не облизывались от предвкушения красочного зрелища. Наконец, судья скомандовал: - Отпустить собак! - и тут же борцы, освобожденные от ошейников, сцепились в жарком бою. Широкой грудью Дагер сразу сбил с ног черного Марса, пытаясь ухватить его за горло, но тот ловко увернулся, поднялся с земли и с удвоенным бешенством набросился на Дагера. Стоя на задних лапах и обхватив друг друга передними, собаки сцепились в своеобразном «собачьем вальсе», норовя ухватить друг друга за самые незащищенные места. Марс сделал мощный бросок, все происходило совсем как у людей, и уложил Дагера на лопатки. Вцепившись в горло соперника мертвой хваткой, черный питбуль начал описывать круги вокруг него, заставляя свою жертву вертеться на спине и, высунув язык на бок, беспомощно кричать. Да, именно кричать - этот звук, настолько своеобразный, больше походил на крик какой-нибудь лесной птицы, но уж никак не на лай или скулеж собаки. - Кружи его! Кружи! - подзадоривали борцов зрители. - Давай! Давай! Работай! - слышалось со всех сторон. Дагер изо всех сил подобрался и всеми четырьмя лапами уперся в морду противнику, стараясь оторвать его челюсти от своей шеи пусть даже ценой вырванной шкуры. Наконец, слегка задев когтем правый глаз Марса, Дагер, воспользовавшись его секундным замешательством, вырвался из захвата и, в свою очередь, вцепился в горло черному питбулю. Зрители восторженно заревели. Они любили бои на равных, когда в течение первых двадцати минут победитель был совсем не очевиден. Сомкнув стальные челюсти на горле Марса, Дагер придавил его всей массой, при этом левой передней лапой он зафиксировал голову соперника, а правой уперся в пол, для устойчивости расставив задние лапы как можно шире. Собаки замерли на несколько минут. Дагер продолжал удерживать противника в одной позиции, а тот отчаянно кричал и беспомощно перебирал лапами, стараясь оттолкнуть рассвирепевшего собрата. В конце концов, ему это удалось, и вновь оба пса сцепились в смертельном танце и закружились по рингу. Вначале Назар не знал, куда перевести взгляд, чтобы вообще не смотреть на происходящее и не вызывать при этом подозрений, потом, мало-помалу успокоившись, он начал наблюдать за боем и за зрителями. И мужчины, и женщины были очень возбуждены - происходящее на арене будоражило их кровь, вызывая гигантские выбросы адреналина. Лица их раскраснелись от криков, на лбах проступили капельки пота, руки с силой сжимали верхнюю доску деревянного ограждения. И если бы людские пальцы были чуть посильнее, а доска - чуть потоньше, она хрустнула бы, как обычная спичка, переломившись сразу в нескольких местах. Бой уже длился полчаса. Морда Дагера, бывшая еще недавно белой, окрасилась в багряный цвет. Становилось неясно, чья это кровь, его или черного питбуля, главное - зрители были довольны. Светлый пол то тут, то там покрывался алыми разводами, обслюнявленная шерсть собак какими-то клочками торчала в разные стороны. Все взгляды были устремлены на арену, и Назар решил, что теперь настал подходящий момент. - Я выйду, - шепнул он на ухо Максиму, внимательно наблюдающему за увлекательным зрелищем. - Что, нервишки сдали? - усмехнулся тот. - Типа того, - с этими словами Назар отделился от забора и вышел из помещения. Никто не обратил на него ни малейшего внимания. Зайдя за постройку с другой стороны, Назар набрал номер полиции: - Здравствуйте, я хотел бы сообщить о собачьих боях. Да, точно собачьи бои, жестокие... Адрес не знаю, - он продиктовал координаты GPS. -Я не скажу вам свое имя, потому что боюсь последствий. Приезжайте, пожалуйста, быстрее, - с этими словами Назар нажал «отбой» и осмотрелся - вроде бы его никто не видел. Вернувшись в помещение и заняв свое место, Назар понял, что за то время, пока он отсутствовал, ничего не изменилось: собаки продолжали таскать друг друга за шкуру, обмениваясь одними и теми же приемами, при этом их движения стали более скупыми. Собаки устали, они берегли силы для решающей схватки. - Сколько это может продолжаться? - со вздохом спросил Назар у Максима. - Обычно час, но бывает, что и до трех доходит. Видишь, уже прошло сорок минут, а до сих пор непонятно, кто победит. Может быть, одна из собак все же сдастся, да, да, они признают силу соперника и умеют проигрывать. В таком случае собака просто перестает сопротивляться, противник будет продолжать ее терзать как ненужную тряпку, пока ее хозяин не остановит бой, тем самым признав свое поражение. А еще, как вариант, хозяин победителя может поделиться выигрышем, если хозяин проигравшей собаки разрешит прикончить своего питомца, так сказать, позволит победителю доделать свою работу. Назар не мог здесь больше находиться, он страдал плоскостопием, поэтому стоять на одном месте для него было подобно пытке. Да и смотреть на бесконечный бой собак с искалеченной психикой больше не осталось никаких сил. Он снова покинул ужасное помещение и уселся на уютной деревянной скамейке, находившейся неподалеку, вытянув вперед уставшие ноги. Прошло еще двадцать минут. Июльское солнце начало уже сильно пригревать, и Назар уже хотел было переместиться в тенечек под раскидистую березу, как вдруг увидел вдалеке приближающуюся полицейскую машину. «Ну наконец-то. Я уже заждался было. Раз они уже приехали, мне нет смысла здесь больше оставаться», - удовлетворенно хмыкнул Назар, радуясь удачному стечению обстоятельств, и, удостоверившись, что полиция включила правый поворотник и точно направляется сюда, быстро скрылся в ближайших кустах. Еще подъезжая к этому месту, Назар сразу продумал путь к отступлению: через островок леса - и прямо на трассу. Кто-нибудь да обязательно подберет. Благодаря высокому росту, Назар без труда перелез через забор и нырнул в лес. Ветки кустарников больно хлестали по лицу, ноги утопали в мягком высоком мху, сухие ветви ломались под легкими кроссовками. На секунду Назару показалось, что не он бежит через лес, а лес бежит навстречу ему, жестоко пропуская его через свои дебри. На минуту остановившись, чтобы перевести дыхание, Назар прислушался - погони за ним вроде не было. Это хорошо. Это по плану. Впереди лес начал редеть, издалека послышался шум проезжающих мимо машин. До трассы оставалось совсем чуть-чуть, и Назар, уже забывший, когда бегал в последний раз, с трудом преодолел расстояние до финишной прямой. Поток машин, подъезжающих к городу, был достаточно плотным, и очень скоро Назара подобрали и даже подвезли до ближайшей станции метро. Уже к обеду он был дома. Родители уехали в гости, и квартира осталась в его полном распоряжении, но от этого становилось только хуже: снова приходилось оставаться со своими мыслями один на один. Конечно, он не собирался обо всем рассказывать родителям, но, если бы сейчас представилась возможность поговорить на любую отвлеченную тему, то он непременно воспользовался бы этим. Назара мучила одна мысль. Словно кислота, она прожигала его мозг, вызывая головную боль и шум в ушах: «Что там? Что там? Что там?» Оставалось только догадываться, чем закончился собачий поединок, арестованы ли бойчатники, и где теперь находится Максим. Рука потянулась к мобильному телефону - пропущенных вызовов не было. Уже хороший знак. Наверняка виновники понесут заслуженное наказание и, возможно, тем самым будет остановлен хотя бы один конвейер смерти, смерти котят и щенков, отданных в «хорошие руки». Понимая, что Азу уже не вернуть, Назар в первую очередь винил себя в ее смерти: не досмотрел, не догнал, не успел. И с самого начала